Имя: Джеймс «Логан» Хоулетт Возраст: 120+ Сторона: X-Men | Avengers | своя Силы: мощная регенерация; когти и скелет укреплены неразрушимым металлом; пси-щиты; обостренные чувства и рефлексы; сверхчеловеческие физ.показатели; мастер рукопашного боя экстра-класса. Фраза: I\'m the best there is at what I do, but what I do best isn\'t very nice.
Достаточно скромная просторная светлая комната, дизайн выполнен в современном стиле, вся мебель из темного дерева. Важной особенностью является широкое окно от потолка до пола позади. Кровать удобная, мягкая, двуспальная. На стене висит фотография Росомахи, обнимающего Сейдж.
Отправлено: 10.06.11 02:13. Заголовок: Эсми уже заждалась к..
Эсми уже заждалась канадца, но даже не думала позволять себе расслабиться, ведь что-то точно случилось. Интуиция девушку никогда не подводила, и не подвела сейчас. Будто по команде, когда инстинкты особенно сильно оживились, в комнате появился Джеймс, и она инстинктивно приподнялась, чтобы лучше рассмотреть мужчину и убедиться, что он в порядке. И всего через секунду дикарка ощутила неприятный, совершенно не трогающий звериную натуру запах, он пролил свет на все ее беспокойство, заставив сосредоточенно насупиться, так как в случае Росомахи понять, где же рана – очень сложно, ведь уже и следа не осталось. Одаренный сам посвятил ее в суть произошедшего, немало удивив дикарку при этом. Разумеется, у него были дети, с его жизненным путем – это было неизбежно, уж кто лучше нее знает, но раньше Дикая не придавала такому факту значения, потому, что старалась исключить столь болезненную тему из своего сознания. А теперь он говорил такие страшные вещи, и пусть этот ребенок не был ее – материнский инстинкт Эсми работал, если не лучше регенерации, мгновенно пробуждаясь при малейшем упоминании. - С ней…ними, тобой, все в порядке? Прости, я поняла, нет. Спасибо, я старалась. Для тебя… Девушка как раз собиралась обнять канадца, желая хоть как-то утешить его, обнадежить, когда в дверь постучали. Такой поворот событий заставил ее поступить по привычному плану, и лишь отсесть поближе к подушкам. К людям привыкнуть не так-то просто, как кажется.
Эль никак внешне не отреагировала на появление отца, хоть на самом деле была дико рада его видеть. Она больше не была один на один с шоком, который пережила сама, от которого отходил Эрих, простого присутствия Джеймса было достаточно, чтобы вдохнуть свободно. Как бы там ни было, он ее папа, и не позволит никому обидеть, она была уверенна в этом всегда, что бы ни случилось и в каких отношениях они бы ни были. Точно так же сама была готова броситься в бой, если ее близким грозила опасность. Уже бросилась, доказала, ага. Но сейчас у одаренной появилась большая проблема, благодаря которой слезы забыли, что им нужно течь, и девушка удивленно приподняла бровь, стоило ей встретиться взглядом с Эсми. Да, она морально готовилась к этому, причем всегда, и вполне сносно реагировала на отношения отца с противоположным полом, не смотря на ревность, только вот сейчас как-то слишком веселый сюрприз ей уготовили. Мулатка, по-хозяйски оккупировавшая кровать Хоулетта, выглядела ровесницей самой Эллоусис, а это фактически означало, что она подходит под категорию соперницы, ведь просто так бы Росомаха не закрутил роман со студенткой. Снова. Электрисити под конец внутреннего монолога, на понятном лишь ей одной языке и такими же выводами, предполагающими сразу же самое худшее, вовсе перекосило так, будто брюнетке скормили целый лимон, вместе с кожурой и дали запить соленым чаем. Благо, благодаря этому, она забыла страдать, и вполне спокойно отреагировала на заявление Крамера, да и вообще на всю ситуацию в целом. - Чем крепче, тем лучше. Все так же тихо, чуть хрипло ответив, Эль шумно выдохнула и закрыла глаза рукой. Сейчас ей предстояло сделать очень непростое решение, оказавшись в очень схожей ситуации, как и ее отец прежде. Именно поэтому все было настолько важно. Девушка не хотела повторять его ошибки, трагедий на сегодня хватит. Она хотела показать, в первую очередь себе, что теперь действительно взрослая, что может брать на себя ответственность и заслуживает должного отношения. Даже будь оно негативным, пускай, она выдержит. Ребенком быть слишком просто, пора считаться с другими людьми. Поэтому, подавив еще один тяжелый вздох и новую волну рыданий, на этот раз от нахлынувшего чувства под названием «У меня забрали папу», которое было одним из самых больных мест, девушка постаралась, как можно более искренне улыбнуться новой знакомой в ответ. Эх, будь она все той Эль, смуглянке, как и комнате, очень бы хорошо досталось, та Эль не умела отдавать. - Рада знакомству с тобой, Эсми. А вы, и вправду, подходите, друг другу, - Наблюдая, как Эсми с Джеймсом сели рядом, Эллоусис вдруг поняла, что осталась единственной гордо возвышающейся над всеми, и поспешила сесть рядом с Эрихом в кресло. После, ощутив острое желание в такой же ласке, коей веяло от пары напротив, она мельком покосилась на Крамера, но поняла, что его пока лучше не трогать, и оставила эту затею. – Я счастлива, что папа теперь в надежных руках и прямо светится от радости. В сообщениях точно светился, меня не проведешь. Поняв, что больше ничего не может сказать в данный момент, одаренная на миг встретилась взглядом с Дикой, понимая, что она порядком насторожена таким поведением, но в глазах брюнетки сейчас не было ни капли лжи, наоборот ее можно было прочесть, как открытую книгу. Пусть со «счастлива» она немного переборщила, но в остальном Эль дала себе именно такую установку. - Я…не важно, я в порядке. Так, как и должно быть. Как ты? Если нормой иметь произошедший инцидент, то девушка действительно ощущала себя соответствующе данным обстоятельствам. Осознав, что только что потеряла любимого человека, причем, убила его собственными руками, она и не пыталась как-то себя обнадежить или утешить. Просто отвлеклась от истерики на какие-то пару минут, но в силу того, что они возвращались к этой теме, все могло «исправиться» в любую секунду. Было ужасно понимать, что нельзя извиниться – за такое прощения не просят. Оставалось лишь надеяться, что Эрих не будет долго тянуть, и они поговорят как можно скорее, решат, как быть дальше. Эллоусис сглотнула подступивший к горлу комок, и снова взглянула на Эриха, надеясь на какие-то действия с его стороны, по крайней мере, в данной ситуации. Разговор будет очень непростым, и одна она не справится, терялся весь смысл. - Тоже скучала, папа, - Уже не пытаясь улыбаться, Эль буравила взглядом журнальный столик, все не решаясь первой взяться за выпивку. Она понимала, что вряд ли Агенту будет приятно слушать о ее отношении к Росомахе, пока еще ничего не выяснено, но ведь отношения с последним для нее тоже играли совсем не маленькую роль. – Долетели хорошо, на частном самолете. Эрих спал, после встречи с его родителями. А я чувствовала, но не решилась предупредить… Вы ведь на машине, или нет? Канада все равно ближе… Не совсем понимая, что говорит, одаренная пыталась поддержать беседу. Но после, все же, не сдержавшись, оборвала свою речь на полуслове и схватилась за предложенный бокал, выпив залпом, даже не думая о содержимом. Стоило распробовать вкус алкоголя, брюнетка скривилась, вернув посуду на место, и закрыла лицо руками, давая себе вынужденную передышку.
Отправлено: 19.06.11 02:10. Заголовок: Не человек, скала во..
Не человек, скала восседала в кресле, уставившись взглядом гипнотизирующих зеленых глаз на мутанта, которого до недавнего времени Эрих мечтал придушить собственными руками. О да, ради Росомахи он сделал бы исключение и забыл про все свои угрызения совести и разъедающие мысли насчет палача и жертв. Для молодого, подающего надежды Агента встреча с закаленным разъяренным зверем, утрата всего отряда и собственная практически-смерть оставили глубокий след как в памяти, так и в психике. Пусть дипломат тщательно скрывал сейчас свое состояние, но внутри его трясло от напряжения. Чтобы как-то снизить уровень адреналина, он залпом опустошил бутылку пива и молча взял еще одну, покручивая ее в руках и с прищуром вглядываясь в черты лица канадца, которого мечтали поймать правительства практически всех стран. Он стал бы национальным героем, лучшим в своем деле, если бы воспользовался моментом и уничтожил бы Хоулетта, а еще лучше, доставил бы его полуживым. Пусть даже отдал бы американцам, чтобы не ходить слишком далеко, это уже было бы неважно. Сам факт, сам факт того, что немец в их стране поймал самого опасного мутанта, был опьяняюще соблазнительным. Вся его агентская сущность трепетала от одной мысли, что справедливость восторжествует. И так продолжалось бы неизвестно как долго, если бы Росомаха не стал вести себя… по-человечески. - Я собирал свои внутренности по полу, Джеймс. Среди остатков моих товарищей. Такое не прощают. – тихо, но твердо отозвался Крамер, рукой избавившись от крышки и сделав небольшой глоток. Он выдержал небольшую паузу, достаточную, чтобы все прочувствовали его настрой, и уже более спокойно добавил: - А ты очень заботлив, оказывается. Я рад, что с Эль вы нашли общий язык. – это прозвучало так, будто Эль тоже была террористкой и маньяком-убийцей, но Эрих, кажется, сам не заметил двусмысленности своей фразы, и продолжил: - Я до сих пор обескуражен этой новостью. Насчет вашего названого родства. Что заставило тебя, Росомаха, взять Эль под опеку? Как вы познакомились? – он весьма убедительно прикидывался, будто не видит, с какой нежностью к Хоулетту тянется смуглая незнакомка на его кровати, и как ласково он отвечает ей короткими прикосновениями, почти незаметными поцелуями. Интересно, кто кого утешал сейчас – он ее или она его? Надолго сарказма в мыслях Агента не хватило, он все сильнее удивлялся тому, что сидящий напротив него канадец может быть не только машиной для убийств, но и отцом, пусть даже приемным, и любящим человеком. Его непредсказуемое, невозможное для описания и классификации поведение просто выбивало почву из-под железной логики Крамера, у последнего сложилось впечатление, будто он попал в психбольницу и беседует с шизофреником, сам теряя свою «нормальность». Иначе всю многогранность характера этого зверя он объяснить не мог. Тем временем Росомаха отвечал на его вопрос, не слишком-то горя желанием исповедаться прямо сейчас, но выбора у него не было – необходимо было хоть как-то налаживать контакт. - Мы познакомились спонтанно, Эль просто оказалась в школе, как и десятки других учеников. Некоторое время мы почти не пересекались, лишь на занятиях и тренировках, где она выводила меня из себя своим свободолюбивым и не всегда адекватным поведением… Да, я понимаю твою усмешку, Эрих, но даже я порой вижу разницу между нормальным и не очень состоянием. Так что поначалу отношения складывались очень и очень непросто… До сих пор они у нас особенные, не просто как приемный отец и непоседливая дочь… Нечто большее. Я прав?– он обратился к Эль, но встретил с недоумением ее странный взгляд и молча пожал плечами. Он еще не знал Рихарда, поэтому не мог догадаться, что Агент нашел слабое место и сейчас будет пробивать брешь, чтобы увидеть скрытую ото всех правду. Крамер с той же спокойной холодностью улыбнулся, скорее вежливости ради, чем по желанию, и негромко отозвался, буравя Росомаху взглядом: - Нечто большее? Какие еще отношения могут быть у учителя и ученицы, если родственные связи – это фактически недосягаемая высота и логический предел, вершина, пик развития отношений? – эта фраза была брошена вслепую, наудачу, но интуиция не подвела Эриха, и он увидел сигнал со стороны Хоулетта – тот на мгновение, на долю секунды растерялся, ища взглядом глаза Эллоусис, и даже непроизвольно чуть отстранился от Эсми. Язык жестов выдавал этого эмоционального канадца ничуть не хуже, чем его глаза. Крамер коротко кивнул, откинулся в кресле и на несколько секунд прикрыл глаза рукой. Он готовился нанести решающий удар по Росомахе, ход конем на его поле, по его правилам. И собравшись с духом, Рихард убрал руку от лица, подскочил с места, еще больше вводя оппонента в замешательство, и коротко спросил: - Огораживаемся ментальными блоками? - Что… Что… это значит… Ты собрался в мою голову залезть? – теперь настал черед Росомахи отражать удар, он вспыхнул практически моментально, но невероятным усилием воли заставил себя не поддаваться на незримую провокацию и остался сидеть на месте. - Я даже не пытался, я не телепат, у меня другие функции, но проверить это было интересно. Твой блок я чувствую даже на расстоянии двух шагов, Джеймс. Да что мы об этом, не будем, правда? Я по-прежнему очень интересуюсь тем, как все-таки вы с Эль пришли к вашим особенным отношениям и в чем они выражаются. Если тебе нужны пояснения моего любопытства, то все очень просто – я пытаюсь понять тебя, пытаюсь открыть в тебе нечто другое, чем просто зверя и убийцу. Надеюсь, ты поможешь мне и не будешь закрываться, вызывая еще больше подозрений. – речь Крамера звучала более чем убедительно, и Росомаха крепко сжал край матраса, теперь сам чуть подрагивая от напряжения. Если бы все не было так сложно и запутанно, он давно бы припер наглого немца к стене и приставил бы когти к его глотке, но поскольку тот был избранником Эль… да, он ревновал, он еще сам не понимал, как сильно ревновал к этому парню, но уже был готов признать – по части ведения переговоров тот значительно талантливее его. Он загнал Росомаху в тупик, практически не затратив никакой энергии. Джеймс почти беспомощно посмотрел на Эль, но той и так сейчас было крайне сложно, и ничего конкретного на ее лице он не смог прочитать. Оставшись без последнего оплота, который нужно было защищать, Хоулетт тихо произнес: -Нам было непросто найти способ контактировать друг с другом. Первое время мы пробовали различные модели отношений, и в итоге пришли к этой, к родственной. Так проще поддерживать друг друга и меньше условностей. Нет подводных камней. Все чисто, честно и напрямик… - Сигарета есть? - Что?.. Я думал, ты… Да, где-то были, сейчас… - Джеймс еще сильнее опешил от такой внезапной смены хода беседы, поднялся, заглянул в тумбочку и извлек оттуда нераспечатанную пачку сигарет, которую он отобрал у одного из студентов, нарушавшего правила, и зажигалку. Крамер сделал шаг навстречу, молча принял сигарету, закурил и с холодной улыбкой выпустил колечко дыма Хоулетту в лицо. - Чисто. Честно. Напрямик. А передо мной юлишь, словно пойманная в капкан лиса. Будь мужчиной, Росомаха, признайся. Я все равно вижу, как ты смотришь на нее. Ты ведь спал с ней. Это видно. Ты ищешь ее взгляда, ты смотришь на нее далеко не по-отечески, твое тело выдает тебя. Ты же знаешь, существует язык жестов… Ты забаррикадировал разум так, будто на него нацелилась дюжина телепатов, лишь бы не проболтаться и не выдать себя. Поздравляю. Ты себя выдал. Ты был слишком напряжен и сосредоточен. Ну так что, это было здесь, да? – он бросил короткий взгляд на кровать, на то место, где сейчас сидела Эсми, и спокойно улыбнулся ей. Дикарка была не при чем. Он затянулся и, запрокинув голову, выдохнул дым в потолок. Реальный конденсат стал уплотняться, расширяться, превращаясь в некую оболочку, которая окутывала Крамера плотным коконом. Это была его иллюзия. Он хотел побыть один. Закрыться от этих мутантов. Ему было очень плохо, и не было сил просто на то, чтобы дойти до двери и закрыть ее за собой. Поэтому он растворялся в пелене, становясь невидимым для троицы, и будто издалека звучал его тихий голос с проявившимся немецким акцентом, как всегда бывало, когда он уже был близок к срыву: - Я никогда не думал, что за счастье придется платить настолько серьезную цену.
Стоило Росомахе быть вовлеченным в «беседу» Крамера, как исход их семейного знакомства был ясен. Сейчас все пережитые Эль пытки казались просто курортом на Островах Счастья, в то время как в этой небольшой комнате, без каких-либо физических воздействий, ее будто резали на кучу маленьких кусочков, начиная с кончиков пальцев и медленно приближаясь к важным органам, чтобы смерть не наступила раньше запланированного. Оставалось лишь поражаться, что ее предположения оказались самой, что ни есть, правдой, и Эрих был опаснее всех, кого она знала. Даже Джеймса. Учитывая неуязвимость и опыт последнего, девушка всегда была абсолютно уверена, что с кем бы она не связалась – папа сумеет разобраться, пусть это будет даже Феникс в мужском теле. Но теперь Эллоусис отчетливо осознала, что расстановка сил поменялась. Более того, эта ситуация выглядела со стороны настолько ужасающе, что бросало в холодный пот при одной лишь мысли, что она была на месте Хоулетта. Испытывала этот взгляд, давление со стороны немца, чувствовала его таким на собственной шкуре. И насколько же сильно повезло, что Рихард действительно любит ее, и тогда применил лишь ничтожную часть своих способностей. Но и сейчас он не особенно напрягался, что настраивало на еще более пугающие предположения. Какой же он на службе? Когда же отец обратился к ней за подтверждением, Эль огромным усилием воли подавила тяжелый вздох, лишь одарив его обреченным взглядом. Черт возьми, это было всего лишь ее прошлое, не убийство, а просто секс, в чем же дело?! Ощущения были такими, будто Джеймс сейчас под действием пыток просто сдает ее, выдает все самые сокровенные и требуемые тайны, обрекая как минимум на мучительную смерть, и бежать нет смысла. Ждать, отсчитывая секунду за секундой, и даже со странным нетерпением, вожделением этого момента, ожидать заветных слов – это единственно, что оставалось. И это было частью наказания, которое ей предстоит понести после содеянного, и девушка осознавала, что заслужила все это. Слезы успели высохнуть, оставляя после себя выражение полной обреченности на лица, ведь плакать уже не было сил, лишь беспомощно всхлипывать время от времени. Все равно этого никто не заметил, такая неосознанная мольба о помиловании была слишком неуверенной, чтобы получить внимание. Эллоусис видела, как Эрих заводится все больше и больше, собираясь хладнокровно сломить канадца, но не испытывала жалости по отношению к Росомахе. Он сам попал в этот капкан, и в конце концов, англичанка устала нести всю ношу вины на своих плечах: на этот раз он так же отличился. Не смотря на все свое странное восприятие мира и любовь к папе, теперь одаренная осознавала, что он чуть было не лишил ее возлюбленного, и причины тому неприятно кололи сердце. С самого начала их отношений было ясно, что ничего не выйдет, разве что идти другим путем – который они и избрали. Но теперь, когда Эль больше не была свободна, иными словами, не была в полном распоряжении Джеймса, разумеется, в нем вскипели соответствующие эмоции. А это значит, что с этого момента в описании ее жизни не будет места слову «хорошо»: рано или поздно, придется причинить одному, из самых близких для нее людей, боль. Уже сейчас Эллоусис точно знала, что любит Эриха и будет бороться за эти отношения до последнего, но одна лишь мысль о том, что поступит она так же, как и ненавистная ей Джин когда-то, предательски подводила ком к горлу, ставя брюнетку на грани паники. Этого не случилось, так как развязка быстро нашла себе место, и сигаретный дым подвел черту под всем безумием этого утра. Теперь она чиста, по крайней мере, в отношении Росомахи. Одаренной завладело такое ощущение, будто внутри нашла себе место всепоглощающая пустота, а с плеч упала огромная тяжесть, давая возможность свободно вздохнуть. Она непроизвольно закрыла глаза, откинувшись на спинку кресла, отчетливо ощущая как по телу прошелся холодок, забирающий с собой напряжение. Было странно легко в этот момент, не осталось ничего напоминающего о былых эмоциях, будто в этот момент Эль действительно стала машиной, пустой. Какое-то время она сидела так, без мыслей, слушая, как эхом в разуме отдаются последние слова Рихарда, а после медленно поднялась, последовав примеру немца взяла сигарету из только что распечатанной пачки и молча закурила. Пусть она и была ярой противницей курения, но и самой доводилось пробовать, и сейчас был именно такой момент, как и в те, предыдущие разы. Не выражая абсолютно никаких эмоций, Эллоусис отправилась на балкон, беззастенчиво нарушая тишину цокотом каблуков, и остановившись прямо перед перилами вдруг поймала себя на мысли, что это не такая уже плохая альтернатива. Так забавно, ведь все началось с сигарет. Хотя нет, все началось именно с такого ее состояния, в котором не хотелось абсолютно ничего, лишь исчезнуть. Но еще ни разу это желание не было настолько четким, и на самом деле не было желанием. Чего стоит преодолеть эти жалкие перила и покончить со всем, раз и навсегда? И не придется продолжать этот разговор, смотреть им обоим в глаза и обещать, что все будет хорошо. Никогда больше не придется. Нет, это было бы слишком просто. Только не в самом конце пути, когда до желаемого оставалось лишь последнее усилие над собой. Затянувшись, одаренная выпустила облако дыма на волю, будто сделав его своим ответом смерти, и повернулась к открывшемуся пейзажу спиной, опираясь о ту самую, единственную преграду. - Я была замужем два раза. В первый просто приглянулась кому-то из той компании, я даже не помню ничего толком. Второй – помогла другу достичь своих целей. Да, у меня было еще несколько мужчин, кроме Джеймса. Думала, что последний – именно тот, но увы, он сказал, что нам нужно расстаться, а у меня видимо это самое уязвимое место. Я не хотела, но способности взяли верх. Молния – и он просто исчез. Вот почему я оказалась тогда за рулем, - Будто опомнившись, Эль вздрогнула, и резко стряхнула пепел с кончика сигареты. После чего на секунду удостоила взглядом пол, и решилась продолжить. – Скажи мне, теперь ты счастлив? Я не знаю, что мне еще рассказать, прости. Человек ли я вообще, или какой-то монстр – знаешь только ты. Хотя, я уже практически уверена в ответе. Сделав глубокий вдох, Эллоусис выбросила только лишь раскуренную сигарету где-то за пределы комнаты, и решительно направилась вперед, к тому месту, где только что был Эрих. Резко остановившись прямо перед «ним», она порывисто сжала руки в кулаки, дико напрягая при этом пальцы, чтобы подавить в себе волну просыпающихся способностей, и повернулась к Джеймсу. - Спасибо, папа, - В этих словах не было какого-то определенно чувства, Эль просто подвела черту под сказанным, чтобы не оставлять этот разговор незавершенным. На самом деле, девушка ни злилась, ни испытывала каких-либо иных чувств по отношению к Джеймсу. Она просто не находила в себе сил, чтобы решить, что же нужно ощущать в данный момент. – И прости меня, Эсми, тебе вряд ли было приятно слышать все это. Если тебя это утешит, то знай: из-за меня он больше не сделает тебе больно. Наконец, отпустив все, что неумолимо тянуло ее к низу, одаренная перевела взгляд на пустоту, и уповая на то, что не ошиблась – одарила «Эриха» многозначительным взглядом, отображавшим ее состояние сейчас, и направилась прямиком к двери. - Хватит с нас слушателей. Моя комната находится в конце коридора, пойдем. Пожалуйста. Не дожидаясь ответа, Эллоусис сдвинулась с места, не очень спеша, направляясь к заветной двери, даже не напрягаясь, чтобы отогнать назойливые мысли. Шум вокруг, ритмичные удары ее собственного сердца, все это настолько давило, что казалось, вот-вот откажут ноги, и стоило поспешить. Благо, дорога не была особенно длинной, и открыв хорошо знакомую дверь, брюнетка вошла в помещение, сразу же направилась к окну, чтобы открыть его. Слишком душно было, да и пусть она была уверена, что Эрих идет следом, нужно было дать ему время, чтобы войти и решиться вновь показать себя. Вскоре комнату заполнил свежий, весьма влажный воздух, который сумел на миг воскресить в памяти воспоминания о родной Англии, с ее пасмурной погодой. Но лишь на миг, суровая реальность настигла с первым же порывом ветра, заставив девушку непроизвольно обнять себя руками. Решив сделать первый шаг навстречу, она повернулась лицом к Агенту, будто добровольно становясь у стены для расстрела, будучи готовой ко всему. - Как бы это ни прозвучало для тебя сейчас, но я люблю тебя. И ничто этого не изменит.
Отправлено: 23.06.11 02:38. Заголовок: Когда безумная пара ..
Когда безумная пара покинула комнату Джеймса, Эсми молча поднялась, чтобы закрыть за ними дверь. Сложный, для дикарки, механизм дверной ручки щелкнул, и девушка даже ощутила некое облегчение. Теперь это была только их территория, а значит, можно хоть немного расслабиться. Бросив мимолетный взгляд на мужчину, одаренная направилась к оставленных ею на кровати шортам, достаточно быстро надела их, и порылась в карманах, чтобы изъять заветный препарат, не зря же не поленилась забрать его из своей бывшей комнаты. Одна круглая, и очень противная на вкус таблетка была с большим нежеланием проглочена, и теперь у Уайт больше не было причин оставаться в стороне. Все, чем она могла себя занять на время паузы – совершено. Правда, надежда на то, что Хоулетту этого времени хватило, чтоб остынуть – очень сумрачной оставалась. Странно, но тот факт, что сейчас в этом помещении присутствовала ее, можно сказать, соперница и весь ураган был посвящен их с Джеймсом отношениям – не очень трогал сердце Уайт. Конечно, было не очень услышать все, что было сказано минутой ранее, но она была готова к этому. Ее больше волновало состояние Росомахи, после всего, ведь он не привык проигрывать. Но Эсми не спешила его утешать. Ведь по логике вещей, чтобы он был счастлив – ему нужна эта брюнетка, Эль. Дикая могла помочь ему пережить это, но его «дочка» имела огромное преимущество: он ее любил, не неважно как, любил. И действительно выдал себя. Как бы ни была безгранична ее любовь к Росомахе, и на что она ни была бы готова пойти ради него – это было чем-то большим. А реальности же, все мы люди, и всем свойственно испытывать секундные порывы обиды, ревности, гнев, и так далее, не смотря на отношение к человеку. Эсми никогда не стеснялась своих чувств, ведь это было единственным, что ей точно не солжет. Все же, дикарка удалось совладать со своим «Я», и девушка плавно, по-кошачьи, опираясь на руки, опустилась на кровать рядом с канадцем, и сев за его спиной на колени, обняла мужчину. - Это всегда было нашим слабым местом. Люди и их методы… Но мы сейчас здесь, а где они? Вздохнув, одаренная осторожно коснулась шеи Хоулетта губами, после чего лишь сильнее прижалась к нему всем телом, желая дать понять, что она рядом. - Знаешь, я понимаю. Если хочешь - догони ее. Ты всегда был собственником. Хоулетт ведь, рожден, чтобы бороться. Задержавшись еще на миг, как никогда отчетливо ощущая запах мужчины, Эсми, решилась отстраниться от него, и поднялась с кровати. Настроение стало под стать погоде, и сейчас она ощущала себя просто потерянной во времени, вспоминая, сколько раз совершала одни и те же ошибки, своими же руками превращая себя в животное, лишая шанса на простое, человеческое счастье. Забавно было то, что у них обоих была одна мечта на двоих, о семье. И ведь не найдешь еще двоих людей, настолько похожих, которым вечность ни почем, и даже не нужны слова. Вплоть до особенностей организма. Уайт, чтобы выносить ребенка нужно было, если не вполовину меньше срока, чем обычным женщинам, а в союзе с сильнейшей регенерацией Джеймса, чуть ли не на узи можно было идти на следующей же день. И ведь парадокс: она была безнадежно влюблена, и ни разу так и не воспользовалась данными ей свыше преимуществами, а для него это было слишком просто. Это ведь Джеймс. У судьбы на него другие планы. Для них понятие «нормальная семья» - недосягаемо, сколько бы не искупали все свои грехи. В грехах ли дело? - Интересно, мы рождаемся со зверем, или сами его порождаем?
Имя: Джеймс «Логан» Хоулетт Возраст: 120+ Сторона: X-Men | Avengers | своя Силы: мощная регенерация; когти и скелет укреплены неразрушимым металлом; пси-щиты; обостренные чувства и рефлексы; сверхчеловеческие физ.показатели; мастер рукопашного боя экстра-класса. Фраза: I\'m the best there is at what I do, but what I do best isn\'t very nice.
Волна дикой, необъяснимой обиды сразу после того, как пара покинула комнату, накатила внутри него. Мало того, что этот немец унизил его молниеносным допросом, нагло воспользовавшись тем, что Хоулетт не может ответить своими методами, так еще он остался непонятно в чем виноватым, и, похоже, отношения с Эль дали серьезную, крупную трещину. С какой Эль? Той девушки, той сорвиголовы, которую он знал, поначалу не переносил, а после всячески опекал, больше не было. Чужая Эллоусис привела чужого барона. Брошенное ею напоследок «спасибо» было похлеще и больнее любой пощечины. Для канадца это был удар ниже пояса. Все, что происходило в его спальне сегодня, стало одним большим нарушением правил любого приличного спарринга. К нему заглянули в душу, вытащили оттуда отдельные факты и, слепив из них непонятный микс, бросили ему под ноги с укором. Росомаха шумно выдохнул и обхватил голову руками, склонившись к коленям. Он по-прежнему сидел на краю кровати, пытаясь подавить в себе ту обиду, которые остались после ухода девушки и ее избранника. Он стал причиной того, что Эль изменилась. Он решил докопаться до их прошлых отношений. Какая к черту разница, что между ними было несколько лет назад, если сейчас они живут в совсем других условиях? - Не надо… - тихо отозвался Хоулетт, когда Эсми, оставшаяся с ним наедине, принялась утешать, осторожно, не задевая его гордости, но все равно утешать. Он вздрогнул, когда Дикая прикоснулась к его шее и непроизвольно отстранился на несколько сантиметров в сторону. Сейчас его могло вывести из себя абсолютно все, он уже приблизился к точке кипения и был готов вот-вот взорваться – ярость в адрес Крамера никуда не исчезла, она лишь сконцентрировалась в самом Джеймсе, превращая его в настоящий тротиловый заряд. - И ты ничего не понимаешь, Эсми. Мне уже ничего не нужно. Все не так. Я изначально не одобрял то, что стало частью нашего с ней прошлого. Но черт возьми, когда к тебе приходят, занимают твою кровать и начинают раздеваться, как я вообще должен был реагировать? Почему-то теперь все выглядит так, будто я подкараулил ее где-то и почти что изнасиловал. Впрочем, сейчас это уже не имеет значения, кому нужна была одна, затем и последующие несколько ночей. Я не понимаю, что не так. Людям свойственно искать какие-то варианты взаимоотношений. Черт, еще хоть раз пусть меня о чем-то попросят. Себе дороже. – он гневно фыркнул и покачал головой, пытаясь прогнать назойливые воспоминания, которые теперь раздражали и одновременно раззадоривали его зверя. Он резко повернулся лицом к Уайт, внимательно заглянул в ее глаза, затем молча поднялся, достал сигару из ящика, закурил ее, швырнул металлическую зажигалку на то место, где сидел Крамер, и, подойдя к окну, с яростью раскрыл ставни на максимально возможную ширину, чтобы поскорее исчез из его спальни запах Агента. - Надо было дать ему умереть. – сквозь зубы процедил он, скорее на эмоциях, чем серьезно, и вышел на балкон, где совсем недавно стояла Эль. Казалось, металлические перила все еще хранили тепло от прикосновения ее рук, и он задумчиво провел по ним ладонью, будто стирая и эти остатки. Затем Джеймс замер, поддавшись очередной безрассудной идее, и подскочил на край балкона, присев на корточки и заглядывая вниз. Для него эта высота была пустяком, он часто таким образом покидал свою комнату, когда не было времени и желания спускаться по лестнице и встречаться с кем-то. Сейчас его безудержно тянуло в лес, до него легкой рысью всего несколько минут. Несколько минут, и ты на свободе, и все проблемы оставлены позади… «С каких это пор ты сбегаешь от них, Хоулетт? Что ты ведешь себя как подросток, у которого увели девчонку, а заодно и деньги на кино? Ты себе места не находишь, переживаешь за ваши будущие отношения, а она уже небось развлекается с этим умником вовсю, совершенно про тебя забыв. Забыв про все, что ты делал для нее. Забыв про то, как постоянно рисковал собой ради студентки. Возьми себя в руки, ты старше всех этих Ромео и Джульетт на добрую сотню лет, не поддавайся этим заразным эмоциям.» - с этими мыслями Джеймс выдохнул, спустился с перил обратно на балкон, но тут же схватился за голову, пошатнулся, и буквально ввалился в комнату. Его ментальные блоки разрывались, словно воздушные шарики в высоких слоях атмосферы – кто-то невероятно грубо прорывался к нему в сознание, и тут же собственные мысли оказались подавлены целым потоком чуждых ему видений и образов. Росомаха упал на колени прямо перед кроватью, тихо порыкивая, пытаясь собраться с силами после неожиданной атаки и хоть как-то прикрыть свой мозг, но в следующую же секунду он услышал у себя в голове голос Профессора. А может это был и не голос, а только мысли Чарльза – понять и отличить одно от другого Росомаха не мог, слишком стремительной была лавина ментального вторжения, и не выдержав всей мощи, всего натиска сильнейшего телепата, потерявшего контроль над собой, Джеймс попытался уцепиться за образ огромного существа с головой шакала, но тут же получил еще более сильный удар по сознанию и отключился.
- О-о-о-х, Хоулетт! Эсми сама не осознавала, откуда этот усталый, и в то же время раздраженный вдох у нее взялся. Не осознавала так же то, что с каждой секундой проведенной в стенах школы, она постепенно оживала, вспоминала какой была когда-то, когда спектр эмоций не ограничивался «люблю» и «ненавижу». Конечно, было куда проще и безопаснее жить в привычном образе ни за что не отвечающего животного, которое все оправдания находит во всепоглощающей любви, но не теперь. В конце концов, теперь у нее есть имя. И она решилась приехать сюда, попросить что-то взамен своей слепой преданности – первый шаг уже был сделан, пути назад нет. Иными словами, при всех ее чувствах к Джеймсу, сейчас в голове девушки вдруг резко что-то переменилось. Как раз в тот момент, когда он решил отстраниться, и Уайт сумела признаться самой себе, что ей это не понравилось. Ей вообще ничего не нравилось, из только что произошедшего у нее на глазах, пусть еще секунду назад она изо всех сил оправдывала любимого мужчину, убеждая себя, что так и должно быть. Почему так должно быть? Почему у нее не может быть своего мнения? Настроение дикарки всегда менялось хаотично, на то она и кошка, пусть ее порядком приручили за последние пару десятков лет. Но сейчас дело было не в настроении, это было что-то большее. Будто плотину, сдерживающую ее личность, наконец, прорвало под навалом давно забытых впечатлений и вещей, стремительно выпуская все, что было надежно скрыто в глубине ее души. Просто потому, что Эсми нашла в себе силы остановиться, перестать плыть по течению. В голове всплывали образы давно забытых лет, но что было в новинку для одаренной, в них фигурировал совсем не канадец. Наверное, это было еще до знакомства с ним. И это было просто поразительно, ведь те ощущения, запах которых она отдаленно ощущала сейчас, чувствовала их приближение, прямо изнутри самой себя, это было именно то, к чему ее натура стремилась всю свою жизнь. Нет, лес – это не свобода. Когда ты принадлежишь самому себе, и нет таких рамок в этом мире, которые могут сдержать тебя, если ты сам того не хочешь – вот это свобода. Тряхнув головой, Эсми встретилась взглядом со своим искаженным отражением в какой-то вазе, и одним резким движением сократила расстояние между ними. Она не могла понять, как все могло столь быстро измениться, но ощущения были такими, будто большая часть ее жизни прошла в тумане, а чтобы из него вырваться – нужно было лишь сделать пустяк, задуматься, спросить себя саму же, что происходит, пусть и случайно, просто предположить, что все может быть иначе. Девушка будто смотрела на себя по стороны, с ужасом осознавая, во что превратилась. И в этом никто ни был виноват, только она сама, ее слабость. Но больше такого не будет. - Спорный вопрос, кто здесь ничего не понимает. Не отрывая взгляда от «зеркала», дикарка с трудом сдерживала желание что-то изменить. Дико хотелось смыть этот образ с себя, но она не могла придумать, как же это сделать. - Не все такие простодушные, как я, чтобы годами прикрывать чей-то тыл и принимать как должное другие, чьи-то, «увлечения». Они любят друг друга, это же очевидно, а еще важнее – у них есть будущее, - Чуть повернувшись в сторону Джеймса, Эсми сверкнула глазами, скривившись в какой-то абсолютно новой, для себя в том числе, усмешке. Определенно, ее мимика ставала богаче на глазах. – Хватит причитать, в тебе говорила твоя ревность, вполне осознано. Очень неприятно говорила, замечу, не взирая на детали. Черт возьми, Хоулетт, подумай головой, а не своей звериной натурой, что ты говоришь! Ты правда готов пойти и убить его, семью твоей дочки, как в твоих кошмарах, и просто потому, что ты зол на нее? Фыркнув, одаренная повернулась, чтобы мельком взглянуть на Росомаху, и направилась к тумбочке, где оставила для себя небольшую стопку подходящих вещей. Она тихо рычала себе под нос, разумеется, испытывая долю страха перед зверем, но настолько привыкла к нему именно в этом облике, что ей было все равно, как Росомаха отреагирует. Рано или поздно он остынет, осознает, что происходит и уже та реакция мужчины будет важна. То, что происходит сейчас – Джеймс и вовсе может забыть, как одну из многих вспышек ярости. Тем временем Дикая стянула с себя глупые шорты, на смену натянув темные джинсы, поражаясь, насколько легко это далось. А после, с огромным рвением попыталась пригладить волосы, без помощи расчески. - Ладно тебе, что сделано - то сделано. Выпьем чего-то, легче ста… Последнее, о чем успела подумать Дикая, так о том, что ей все уже осточертело. Вот каждый раз, только все начнет проясняться, только станет виден свет в конце тунеля – очередная неведомая сила свалиться на их головы и отбросит назад. Раньше это было солдаты, так теперь точно Небеса на них ополчились, обрушившись на ту же голову непосильным весом. Никогда не думала, что может быть настолько плохо. Физическая боль ничто, в сравнении с таким проникновением в твое сознание, самое сокровенное. Казалось, все ее мысли, воспоминания, образы, все переплелось в безумном водовороте, взбесившись как ударная волна после взрыва. Перед глазами все поплыло и девушка даже не поняла, как оказалась на земле, помнила лишь отрывками изменившуюся картинку, когда осела на землю, распласталась на полу со всех сил сжимая руками голову и не имея силы вдохнуть, чтобы хоть зарычать. Чей-то голос, отдаленно знакомый ей, прозвучал в голове, кажется, это был Профессор, а может просто показалось. Как и ужасающее создание последовавшее следом, и даже в таком, близком к пропасти, состоянии, она ощущала приближение опасности, видение казалось большим, чем просто образом в ее голове. Сосредоточиться на чем-то не удавалось, и всего через миг стало намного хуже. Будучи абсолютно беззащитной перед телепатами, да и практически не имея опыта в делах с такими одаренными, дикарка не выдержала удара, потеряв сознание.
Имя: Джеймс «Логан» Хоулетт Возраст: 120+ Сторона: X-Men | Avengers | своя Силы: мощная регенерация; когти и скелет укреплены неразрушимым металлом; пси-щиты; обостренные чувства и рефлексы; сверхчеловеческие физ.показатели; мастер рукопашного боя экстра-класса. Фраза: I\'m the best there is at what I do, but what I do best isn\'t very nice.
С рычанием, яростью, животным всплеском гнева в каждой клетке Росомаха отчаянно отбивался от безнадежно превосходивших его по численности монстров. Он рубил, кромсал, рвал их на куски, заливая все вокруг кровью, но все равно не успевал уследить за каждым врагом, то и дело получал новые и новые чудовищные раны, все чаще кричал, но уже от невыносимой боли, все больше падал и тяжелее вставал. Это было бессмысленно – биться до конца, так как конец все равно будет лишь один: Хоулетт чуял нутром, что из этого кровавого месива ему на своих ногах не уйти. Однако продолжая отбиваться, рычать, отшвыривать от себя шакалов-людей, он медленно, но верно приближался к Эсми. Их разделяла целая стая этих странных существ, и потребовалось время, чтобы прочистить себе путь, но уже к тому моменту Джеймсу оставалось лишь оттаскивать от лежавшей ничком одаренной изголодавшихся тварей, отрубая им без разбора любые конечности, лишь бы они не облепили и не сожрали ее у него на глазах. На спине, кажется, уже висели целых два шакала, раздирая его, пронзая его хепешами, которыми они орудовали весьма умело, но он не замечал их, все равно боль уже зашкаливала и он сходил с ума от нее, но остановиться не имел права, он должен был спасти девушку, хотя бы потому, что именно сейчас его израненное сердце сжималось от страха за Эсми. В кровавый, безнадежный момент он начинал осознавать, что любит женщину, которую вот-вот может потерять. Однако романтикой тут и не пахло, зверя начинало мутить от такого сильного запаха крови, стоявшего вокруг, и он чувствовал, что стремительно слабеет, не справляясь с полученными и еще получаемыми повреждениями. Видел бы он себя в зеркало, никогда бы не узнал в полускелете-полумутанте себя, все тело было изуродовано, а кое-где и вовсе отсутствовали ткани, зато поблескивал адамантий. Шакалы ломали себе зубы о его кости, но упрямо продолжали лезть на верную смерть, постепенно убавляя сопротивление упрямца. Канадец сбросил со спины двух чудовищ, еще одного отцепил от шеи, но тут же пошатнулся под троекратно большим натиском, неудачно и очень сильно получил когтями по лицу и, потеряв глаз, с глухим воплем ярости закрыл собой Эсми. Это был максимум, что он сейчас мог сделать для нее. Чтобы добраться до Дикой, им придется сначала сожрать его. Ничего уже не воспринимая, кроме бесконечной, нечеловеческой боли, Хоулетт отключился, обнимая одаренную и жертвуя собой ради нее.
***
Сильный толчок в грудь стал первым, что почувствовал мужчина после абсолютной пустоты снаружи и внутри. Он медленно начинал приходить в себя и, все еще находясь далеко от реальности, уже все-таки ощущал, как его куда-то переместили, кажется, на спину, и он теперь лежит лицом, а точнее тем, что там должно быть, к свету. От света становилось немного теплее, и лучше начинал работать мозг, однако абсолютная тьма в другом глазу оставалась прежней. Органы чувств включались медленно, по очереди, и следующим на подходе было обоняние. Сильный, мерзкий запах крови, чужой и собственной, еще сильнее встряхнул его сознание, и Хоулетт в первый раз дернулся, кажется рукой, непроизвольно попытавшись сжать ее в кулак и выпустить когти. Из холодного и мокрого пальцы переместились на нечто еще сухое, твердое, кажется деревянное – Джеймс лежал на полу, теперь он понимал это. Оставалось загадкой, откуда пол в Нью-Йорке, но она разрешилась сама собой, когда он открыл уцелевший глаз и сквозь одно большое мутное пятно различил очертания собственной спальни. Рядом, где-то справа, послышался шорох, он уловил шевеление и медленно повернул голову в ту сторону – это Эсми куда-то отползала от него… Эсми! Она жива! Теперь он ускоренно вспоминал последние события, эту отчаянную надежду хоть как-то спасти девушку. Удалось, им удалось выжить, но как они оказались здесь, почему именно тут, на полу комнаты, он не знал, не понимал, не мог проанализировать, осмыслить, так как все еще чудовищно раскалывалась голова, и даже ранее приятный свет теперь больно резал глаз. Джеймс прикрыл его и вздохнул. Послышался тихий свист, будто из проколотого мячика выходил воздух. Хоулетт попытался улыбнуться самому себе, ведь он и был этим чертовым мячиком, весь в дырках. Вместе с осознанием того, что он ранен, вернулась и боль, причем так внезапно, так оглушительно, что мужчина не выдержал и простонал, вновь шевелясь, чтобы найти менее мучительное положение, но тело почти не слушалось его.
Отправлено: 19.08.11 01:03. Заголовок: Последнее, что было ..
Последнее, что было в памяти одаренной, это чей-то непомерный вес, навалившийся на спину, и кажется, это был вовсе не шакал. Пусть она не знала точно, и это было как-то не очень правдоподобно, с ее точки зрения, но Эсми была уверена, что это был именно Джеймс. И это странно ощущалось, именно чувствовалось, ведь голова – одно, но сердце – совершенно другое. Эсми была в состоянии признать собственные ошибки, но только лишь не тот факт, что он убила двадцать лет своей жизни в ожидании этого мужчины, потому все ее яство инстинктивно искало виноватого, чтобы хоть как-то пережить осознание этого факта. И, разумеется, выбор пал на весьма очевидную кандидатуру, но и тут стоит отметить, на его плечах тоже был пласт вины, пусть и занимал он не ведущую роль в этой проблеме. Пусть угробила свою жизнь она собственными руками, но явно не сама себя бросила в самом начале, чтобы потом время от времени заглядывать и пользоваться ситуацией. В общем, сейчас не об этом. Эсми очнулась раньше Джеймса, сама не понимая, почему. Полученных ею травм вполне хватило бы для смерти, если судить по ранее установленных пределах, кои девушка на всю жизнь запомнила и, как бы ни прозвучало, даже надеялась в тот момент, оказавшись прижатой к мокрому асфальту, что этого будет достаточно. Лучше уже сразу проститься с миром, чем дожидаться, пока тебя доедят. Подобные мысли и заставили Уайт рассекретить свое местонахождение, начав двигаться и судорожно хватать губами воздух. Видимо, смерть, в конце концов, ее настигла, настолько бешено билось сердце, будто в панике пытаясь вновь поймать ритм и наверстать все упущенное. В ушах звенело, а перед глазами все отчаянно плыло, отдаляясь от одаренной, в то время как боль вернулась с новой силой. Но это, как ни странно, подвигло дикарку к движению, как раненный зверь, с глазами которого она уродилась, девушка неуклюже стала отползать в поисках места, где можно утаиться и остаться наедине со своими проблемами. И только на «шаге», этак, третьем, она почувствовала присутствие еще кого-то, из-за чего резко обернулась и, подобно карточному домику, свалилась на пол под ударом острой боли в голове. Наверное, со стороны это напоминало двух погибших в ходе игры персонажей, упавших на землю в причудливых позах и вот-вот их должен настигнуть черный экран, но, увы, это была не игра, а реальная жизнь. В то время как Джеймс начал подавать признаки жизни, Эсми беспомощно застыла на полу, с диким нетерпением дожидаясь, когда ее раны хоть немного заживут. Мужчине досталось куда сильнее, и, не смотря на все свои былые планы по отношению к канадцу, сейчас у Уайт просто сердце обливалось кровью, при виде его в таком состоянии. Она не могла и представить, как же это больно, просто от одного взгляда на него становилось плохо. Дикая недолго сомневалась, стоило ей ощутить в себе силы, и уверенно, пусть и с трудом делая какие-то движения, направилась обратно, к Джеймсу, не думая ни о чем, кроме него. И когда достигла своей цели, с неким облегчением и подобием счастливой улыбки в мыслях, упала рядом, непроизвольно устроившись у него под боком для небольшой передышки. Когда же Уайт снова приказала себе подняться, она сумела даже переместиться с пострадавшего бока на относительно целые колени, что было просто удивительной роскошью в данной ситуации. Благодаря Хоулетту адреналин в крови стал подгонять регенерацию, иначе объяснить нельзя. Нужно было пользоваться, пока есть возможность. Первый делом Дикая взялась за одежду мужчины, чтобы та, чего не хватало, не мешала ускоренному заживлению ран, а после, фыркнула, осознавая какое же невероятно полезное дело сделала и как сильно помогла. А далее Эсми не придумала ничего лучше, чем приложить свою кровоточащую руку, в которой костяные когти быть лишь в начале пути к восстановлению, к той части его лица, где не хватало значительно куска. Да, очень смешное подобие переливания крови, но хоть что-то. - Знаешь, Хоулетт, в моей семье кого только не было, от индейцев до французов, и как-то папа в шутку сказал, что не хватает нам только канадца, давай детка, не подведи. Смешно… но признайся, ты уже в тот день взял мой след, назначил судный день, и это было неизбежно? Стараясь как-то разрядить обстановку, девушка натянуто улыбнулась и осмотрелась вокруг, пытаясь найти что-либо пригодное в данной ситуации. На аптечку было мало надежды, так хотя бы бутылку крепкого алкоголя в качестве анестезии.
Имя: Джеймс «Логан» Хоулетт Возраст: 120+ Сторона: X-Men | Avengers | своя Силы: мощная регенерация; когти и скелет укреплены неразрушимым металлом; пси-щиты; обостренные чувства и рефлексы; сверхчеловеческие физ.показатели; мастер рукопашного боя экстра-класса. Фраза: I\'m the best there is at what I do, but what I do best isn\'t very nice.
Сообщений: 29187
Репутация:
127
Фото:
Отправлено: 19.08.11 20:21. Заголовок: Хоулетт был слишком ..
Хоулетт был слишком слаб, чтобы реагировать на подобия шуток со стороны Эсми, он судорожно хватался за каждую крупицу оставшейся энергии, не имея права растрачивать их попусту, чувствуя, что внутри него зарождается страх. Он не был уверен в себе сейчас, такое случалось в израненном состоянии очень редко, и после того, как у него морально опускались руки, Джеймс обычно погибал физически. Все шло от сознания, от мозга, вся борьба, все упрямство черпалось оттуда, и сейчас мужчина осознавал, что не способен больше бороться, что он слишком устал и ему слишком больно. Да и ради кого? Ради Эль? Она уже не принадлежит ему, и он не знал, будет ли что-то дальше в их отношениях (ее сообщение он так и не получил), а Эсми… она вела себя агрессивно с того самого момента, как ученица покинула школу со своим немцем. Похоже, именно поэтому он не мог заставить себя держаться. Ему срочно требовалась помощь, так как вопреки всему умирать он не собирался. Девушка приложила руку к его лицу, но этот жест не был исполнен нежности или заботы. Скорее ей просто противно было смотреть на его обезображенную физиономию. В любом случае, она пыталась как-то поддержать, и в знак благодарности он слабо сжал ее запястье относительно целой рукой, вновь с трудом вздохнул, выдохнул и прошептал: - В тумбочке. Коробка с ампулами. Принеси ее. Мне полторы, тебе половину. Сам не справлюсь. Колоть в шею, шприц там есть. Давай, быстрее. Только не спрашивай, что это… - он устало прикрыл глаза и замолчал, говорить было слишком энергозатратно. И все-таки стоило объяснить, что именно в той коробке. - Это Банши. В маленьких дозах. Увеличивает силу. Больше, чем я сказал, нельзя. Превратимся в лохматых зверей. Создан на моей… основе, так что нам подойдет. Прошу, поторопись. – Росомаха отпустил ее руку и молча дожидался, пока девушка исполнит его указания. Он рисковал, прежде всего собой, так как препарат вызывал побочную агрессию, очень сильную и не поддающуюся усмирению, однако сейчас это его волновало меньше остального. Он уже чуял, как совсем рядом, тут, в комнате, поджидает смерть, он знал этот запах, и все животное в нем паниковало, непроизвольно и до онемения. Почти незаметный на фоне всех травм укол в шею, кратковременная потеря сознания, несколько минут в необъяснимом пространстве, вне этого мира, пока регенерация работала на полную, и вот Джеймс снова очнулся, на этот раз был способен даже самостоятельно доползти до кровати, опереться спиной о нее, тем самым относительно удобно устроившись на полу. Он дожидался, когда самые опасные раны затянутся хотя бы на три четверти, чтобы быть уверенным в том, что дозы в полторы ампулы достаточно. Однако вместе с облегчением от очередной победы над смертью он ощущал в себе нарастающую обиду и ярость, которые готовы были вот-вот вылиться в адрес Дикой, так дерзко общавшейся с ним последнее время. По его мнению, конечно, совершенно незаслуженно. Стараясь подавить в себе этот гнев, осознавая, что он всего лишь вызван лекарством и является искусственным, Росомаха коротко обратился к девушке, стараясь отвлечь самого себя: - Как ты? - хрипло спросил мужчина, подняв на нее взгляд уцелевшего глаза и гадая, сколько времени придется потратить на восстановление второго. Джеймс даже не представлял, что совершенно невинный вопрос может стать для Эсми красной тряпкой.
Отправлено: 20.08.11 02:55. Заголовок: - Да, нам с тобой ос..
- Да, нам с тобой осталось только уйти под кайф. Сделав глубокий вдох, девушка направилась в указанном направлении, на поиски «медикамента». На его заявление о зверях дикарка лишь скептично поджала губы, после чего откинула с лица копну волнистых волос. Ну да, превратятся. На свои бакенбарды давно бритву наводил? Для того, кого не один десяток лет считали Ети, не такой уже большой риск. С этими мыслями Эсми начала рыться в вещах мутанта, вспоминая, как может выглядеть такого рода вещь. Благо, у Хоулетта не было привычки к такому уж, грандиозному бардаку, и найти необходимые ей ампулы не было непосильной задачей. Куда сложнее, оказалось набрать препарат в «пистолет», коего одаренная отродясь в руках не держала, с ее-то когтями пистолеты и вовсе не самые удобные гаджеты. Благо, получилось, потому что двигалась девушка мучительно медленно, для нее, любительницы потеснить вампиров в фольклоре. С первой дозой она незамедлительно направилась к Хоулетту, и, с трудом найдя у него на шее живое место, вколола препарат, с интересом наблюдая за его реакцией. Как бы страшно для нее не звучало, но это рефлекс всех замужних женщинах: сначала проверить на муже, а потом уже пробовать самой. Мужчины же крепче. Только благо, эти двое не были женаты, иначе от школы бы камня на камне не осталось. Уайт вообще не представляла Джеймса в роли мужа, так как, наверное, была той особенной, которая имела дело именно с дикой его частью, не терпящей никаких правил или обязательств. Так, стоп, и не об этом же сейчас. Сейчас о игле, пробившей кожу на шее и впрыснувшей через себя чудо-зелье, что заставило Дикую на миг отключиться, мысленно прощаясь со всеми теплыми мыслями о Росомахе. Когда же девушка очнулась, вместе с ней проснулись все те эмоции, кои мучили ее с того самого момента встречи с дочкой Хоулетта. Это была ярость, обида, злость на всех и все, они все усиливались, пробивая себе путь на свободу и Уайт даже испугалась саму себя, от такого напора. Да, она никогда не была спокойной милашкой, держащей свои чувства в себе, но не настолько же дикой, без явного повода! Это состояние было более менее безобидным до того момента, как на глаза попался Хоулетт, бодренько передвигающий свою аппетитную попу к кровати. Все бы хорошо, но бросив якорь у подножий ложа, он решил к дикарке обратиться. На то время раны Уайт вполне себе успели затянуться, ведь веса в ее миниатюрной фигурке было килограммов сорок с лишним, приблизительно столько, сколько в Хоулетте одного адамантия, и доза, введенная ей, была если не велика, то более чем достаточная для полного действия. И стоило чудо жидкости справиться с угрозой для жизни, как она, не успев израсходовать свою мощь, перешла к общему состоянию одаренной, от чего пульс за считанные секунды подсочил до невиданных высот, и на момент вопроса мужчины – Эсми уже трясло, от злости и перевозбуждения организма в равных степенях. - Да, все нормально. Спасибо, что спросил. А ты как? – Скорчив приторно сладкую улыбку, девушка фыркнула, резко отвернувшись. – Как я могу себя чувствовать, после того как двадцать лет прождала тебя в чертовом лесу, пока ты искал себя среди других женщин?! У тебя есть хоть капля совести? О да, дорогой, меня это волнует куда больше идиотских шакалов! Так же резко, и гордо махнув рукой на боль, одаренная поднялась на ноги, руководствуясь одним лишь адреналином. Была у Эсми особенность, коей вряд ли наделен еще кто-то на этой планете: она не боялась Джеймса, слишком хорошо его знала. Не смотря на то, что мужчина значительно превосходил ее в силе и навыках, Уайт расценивала его, в крайней случае, как противника. Как-никак, ссоры у них уже случались, как и самые серьезные драки еще до того, как появились смягчающие обстоятельства в виде чувств. И еще ни разу подобное действо не закончилось победой одного из этих зверей, потому что дрались они именно в таком диком состоянии, когда скорость и проворность Дикой вполне была равноценна недюжей мощи и способностям мужчины. Да и в любом случае, если кто-то из них начинал проигрывать – ярость легко было перевести в страсть. Но сейчас дикарка не было настроена ни на драку, ни на ту самую страсть, она просто хотела выплеснуть все, что наболело за это время и не важно, какими будут последствия. Что ей терять, если ничего у нее, по сути, нет? - Подумать только, а я ведь любила тебя, такого, как есть, без этих дурацких рамок и делений на человека и зверя, делала все, чтобы ты был счастлив. Черт возьми, Хоулетт, о какой семье ты вообще мечтаешь? Какая женщина сможет принять тебя, если ты даже с дочерью в постели побывал?! Это тебе не резня на заказ Страйкера, я уверена, ты был абсолютно вменяем и знал все за и против, ты ведь теперь почетный член общества, человек! Надеюсь, ты насладился, делясь этой замечательной историей при мне, ибо больше такой возможности не представиться: ты окончательно растоптал ту часть меня, которой ты был не безразличен. Эсми сделала несколько небольших кругов, вокруг места, где только что сидела и вновь остановилась, пристально вглядываясь в глаза мужчины. Уже сейчас она осознавала, что будет дальше. Он ведь ничего не поймет. Нет, Джеймс слишком эмоционален, как и она сама, чтобы понять суть. Ведь если он ответит, а он сделает это, выдвинув ряд своих недовольств, Уайт бы тоже взъелась на то, что находиться на поверхности, но только не сегодня. В сущности, да, было неприятно осознавать все эти факты, но единственное, что действительно было готово с минуты на минуту нажать на спусковой курок и разорвать ее душу на куски, это тот самый ответ, правда, которую Уайт сама знала, но надеялась, что если ее не произнесли вслух – она не существует. Дикая боялась узнать, что все, во что она верила, ради чего жила, что ничего этого даже не было. Что Росомахе было плевать с самого начала, и Эсми даже не вправе обвинять: как он мог причинять ей боль, если давным-давно оставил в паре небольших сточек, выделенных в прожитом листе биографии? Никакие раны не сравняться с ударом, принесенным осознанием очевидного: она уничтожила себя как личность, ради человека, в жизни которого была лишь мимолетным эпизодом, приятным развлечением, если настроение совсем худо. Как после этого жить, относиться к себе? Хотя, чего расстраиваться, впереди достаточно времени, чтобы уничтожить себя окончательно и навсегда забыть о боли. - Ответь мне, Джеймс, я хочу знать. Ты ведь помнил обо мне все это время, верно? С тех самый пор, как бросил меня одну, зная, что я оборвала ради тебя все связи с прежней жизнью и никуда не денусь, ты знал, что я жду тебя. И тебе было плевать, во что я превращаюсь с каждым днем. Наверное, это было истинное удовольствие, возвращаться время от времени и упражняться во лжи, давая мне надежду и видеть, как я снова хочу жить, а не существую, и все с твоей легкой руки. Это ведь так, верно? Ответь мне!
Имя: Джеймс «Логан» Хоулетт Возраст: 120+ Сторона: X-Men | Avengers | своя Силы: мощная регенерация; когти и скелет укреплены неразрушимым металлом; пси-щиты; обостренные чувства и рефлексы; сверхчеловеческие физ.показатели; мастер рукопашного боя экстра-класса. Фраза: I\'m the best there is at what I do, but what I do best isn\'t very nice.
Хоулетт догадывался, что без последствий прием этого опасного, но эффективного лекарства не обойдется. Однако он не подозревал, насколько сильной окажется гнев девушки. В его адрес. Продолжая регенерировать, все еще занимая полулежащее положение на полу и представляя из себя довольно печальное зрелище, он был здорово удивлен тем, что у Дикой вообще в его сторону рот открылся. Как можно устраивать скандал человеку, который весь залит кровью, потерял минимум 30% тканей тела и еле-еле пытается собрать остатки сил, чтобы не подохнуть? Неужели нельзя было подождать до завтра, ну или хотя бы пару часов, пока ему не стало бы чуть лучше? Первые несколько минут мужчина пытался успокоить себя тем, что это просто лекарство действует так на непривычную к нему Эсми, однако далее, вынужденный выслушивать весь этот истерический бред, он не выдержал, сорвался и сам, грозно рыкнув одновременно с финальной фразой одаренной, подскочил на ноги, правда тут же пожалел об этом – мощное тело содрогнулось, он чуть не упал на пол, но вовремя опустился на кровать, вновь заняв несколько неестественную, но наименее болезненную позу – полусидя – и уставился на Дикую с явной обидой и болью во взгляде все еще единственного глаза. - Мои отношения с названой дочерью тебя не касаются. Только несколько месяцев спустя после той ночи мы поняли, как нам лучше относиться друг к другу, так что на тот момент она была лишь совершеннолетней ученицей. Не вижу проблемы в этом. Это первое. – он говорил коротко, с перерывами, так как ему по-прежнему было тяжело дышать из-за поврежденных легких. Стерев со лба испарину, он сглотнул слюну вперемешку с кровью и, поморщившись от очередной волны боли, продолжил: - Какого черта ты обвиняешь меня в том, что сама выбрала? Откуда мне было знать, Эсми, что ты сидишь в лесу 20 лет не по своей воле? Когда я бывал там, ты выглядела абсолютно счастливой, и как я мог догадаться, что ты на самом деле ждешь меня все это время? Что за глупости? Ты же толком говорить не умела, какое к черту понимание, я же не телепат. Далее, что мешало тебе выползти из своей пещеры и хотя бы попробовать меня найти, раз весь свет у тебя на мне сошелся, а? Если бы я был действительно так сильно влюблен, я бы нашел человека хоть на другой планете, а ты продолжала надеяться непонятно на что! Признайся, тебе самой было выгодно, удобно оставаться в лесу, где не нужно особо напрягаться, живи животной жизнью, лови себе добычу, и все. Так что прежде чем обвинять меня в том, что я забрал у тебя 20 лет жизни, признайся себе честно в том, что никто цепями тебя там не заковывал. И вообще, Эсми, я завидовал тебе! Ты жила в абсолютной свободе, ты была совсем близка к природе, к истинной сущности, ты не представляешь, как я хотел того же! У меня тем более и мысли не было о том, что ты несчастна. – столь эмоциональный монолог под действием препарата совсем ослабил мужчину, он сделал несколько неуверенных вдохов, но так и не получил нужное количество воздуха. Однако показывать сейчас свое состояние, свою слабость перед Дикой он не хотел, поэтому изо всех сил постарался встать на ноги, прямо напротив нее, и у него это получилось, пусть его и заметно шатало из стороны в сторону. - Тебя так интересует, помнил ли я о тебе те годы. Местами. Периодически. В промежутках между тем, как мне вновь уничтожали память, и я пытался ее восстановить возникал твой образ. Поэтому я несколько раз возвращался, но после этого вновь терял себя самого и уж тебя тем более. Формально – да, периодически помнил. Тебе легче? Я не понимаю, почему ты так взъелась на меня. Я не могу ответить тебе сейчас той же яростью, я еле разговариваю с тобой, если ты не видишь. Черт возьми, Эсми, если бы ты действительно меня любила, то не стала бы сейчас издеваться так, а дала бы спокойно отдохнуть. И знаешь, твои намеки верны, у меня было немало женщин за все прожитые мною годы, и если ты думаешь, что я буду терпеть весь тот спектакль, который ты развернула с самого момента знакомства с Эль, то ошибаешься. Я за тебя не цепляюсь, ты не даешь мне ни тепла, ни заботы, ни любви. Я не знаю, что случилось с тобой, но ты стала намного хуже, чем была в лесу. Несмотря на то, что сейчас ты превращаешься в человека, а там была больше зверем. Если тебе интересно, испытывал ли я что-то к тебе… Да, испытывал. Но не к такой стерве, которая выносит мне мозг своими истериками по выдуманным проблемам в момент, когда я стараюсь выкарабкаться и не сдохнуть. Что-то было у меня к той девушке в шкурах и пещере, что-то теплое и нежное, но оно так и не успело развиться, ты успешно добила это чувство сегодня. Благодарю. Надеюсь, теперь ты довольна. Спровоцировала. – Хоулетт устало, но с обидой и гневом смотрел на девушку сверху вниз, стоя совсем рядом. Пусть сейчас он был слишком слаб, но все равно излучал сильную ауру. - Я никогда не лгал тебе. Я никогда ничего тебе не обещал. Я приходил, делил с тобой постель, и никаких обязательств на себя не брал, так как ты меня о них и не спрашивала. Я думал, нас обоих все устраивает. Странно, что ты, именно ты, которая сама не терпит никаких правил и рамок, сейчас говорит обо всем этом. Ты сама себе противоречишь, Эсми. Ты теряешь понимание со своим зверем. Если хочешь знать, я никогда не женюсь. Я больше никогда никому не сделаю предложение. В последний раз, когда я потерял жену и маленького сына, когда руками откапывал его кости в лесу, мне хватило. Если тебе нужны какие-то узы, это не ко мне. Даже не думай. Никогда.
Отправлено: 20.08.11 23:28. Заголовок: - Спасибо, это именн..
- Спасибо, это именно то, что я хотела услышать. Казалось, ярость Эсми как рукой сняло, с каждым словом мужчины девушка она становилась все мрачнее, будто чувствуя, как кровь в жилах остывает. В этот момент ей настолько стало безразлично все на свете, что даже дышать не хотелось. Признания Росомахи упали на плечи непосильным грузом, и одаренная наяву чувствовала их груз, поникнув, и с трудом удерживаясь на ногах. Сложно было сказать, что стало для нее большим потрясением, то, кем ее считал Джеймс, кем она для него была все это время или то, в кого она превратилась. Ведь все, что он сказал – было правдой, как бы ни хотелось это признавать, он не соврал ни разу. Уайт просто не могла понять, как такое могло произойти. Она же была далеко не глупой девчонкой, на момент их знакомства, она знала себе цену и была достаточно мудрой, рассудительной женщиной, да, черт возьми, теперь это звучит просто смешно! Как такое могло произойти? Как она скатилась до этой вопящей на полуживого человека, которого так сильно любила, дикарки? - Да, ты прав. Ты абсолютно прав, Джеймс. Дикая сделала глубокий вдох, стараясь подавить в корне все эмоции, чтобы довершить свое теперешнее состояние. У нее не было ни малейшей мысли сейчас, ни малейшей идеи как реагировать, что делать, как быть дальше. Единственное, что сейчас громом раздавалось в ее голове, это осознание одного простого факта, ее самой роковой ошибки. Перед ней был совершенно другой человек, а Дикая этого не учла. Эсми выпала из жизни на двадцать лет, с ней ничего не происходило все это время, и теперь она очень быстро возвращалась, становилась прежней, но с Джеймсом все было иначе. Он изменился, он десятки раз менялся на протяжении этих лет, и от того мужчины, которого она знала – не осталось практически ничего. И это означало не то, что Хоулетт стал хуже, он просто был другим, чужим ей, как и она в его глазах чужой, безумной стервой, требующей неизвестно чего. Он не может быть ни в чем виноват, вся вина была на ее плечах, исключительно на ее. - Только полюбил ты далеко не милую дикарку в шкуре, а…да ну, что это изменит, - Эсми покачала головой, отчетливо понимая, что следом за полнейшей апатией следует удар всех чувств, которые она, как и любая женщина, пусть и прятала в себе, но испытывала. Она уже один раз плакала на его глазах, больше это не повторится. – И мне действительно очень жаль твоих жену и сына, ты не представляешь даже как. Хотя нет, я им завидую. Лучше бы ты похоронил и меня тогда, вместе с нашим ребенком, хотя ты, наверное, этого даже не помнишь. С чего мне быть несчастной в лесу, ходить по этой земле… Девушка на миг подняла глаза, встретившись с Росомахой взглядом, после чего рывком выдохнула весь воздух из легких, понимая, что сейчас снова сорвется. Хватит. Это нужно прекратить прямо сейчас, нельзя позволить этому кошмару продолжаться. Все должно закончиться здесь и сейчас. - Прости меня за все, что я сказала. Это все. Прощай, Джеймс. В этот миг Уайт неожиданно почувствовала в себе силу, а так же ту силу, с которой берет верх ее слабость, и сама не понимая, что делает, резко сорвалась с места, превратившись в размытые очертания самой себя на доли секунды. Нужно просто выйти за дверь, нажать на ручку и оставить все позади. Но Дикая даже не задумывалась, что на ее пути могут быть какие-либо препятствия, а у толстой полоски крови на полу, его крови, были совершенно иные планы на побег дикарки. Девушка сумела удержаться на ногах, поскользнувшись, но этого хватило, чтобы отклониться от намеченного пути на пару сантиметров, а безумной скорости вполне хватило для кардинальной смены направления. У Эсми даже в мыслях не было ничего подобного, но на деле же, она весьма ощутимо задела Росомаху своим плечом, от чего мужчина окончательно потерял равновесие, и все бы хорошо, но со своим пожизненным счастьем он угодил макушкой прямо на деревянный каркас кровати. Сказать, что это потрясло одаренную, просто ничего не сказать, Уайт впала в панику, стоило ей увидеть неподвижное тело Хоулетта, под головой которого расплывалась новая лужа крови. В первом своем порыве она попыталась помочь Джеймсу, сделать хоть что-то, но в какой-то момент ей действительно показалось, что он шевельнулся, и воображение быстро нарисовало подробную картину дальнейших событий, и все яство дикарки заорало о необходимости побега. Он жив, с ним ничего не случиться, ей же нужно уходить, немедленно, сейчас, или она никогда не сможет этого сделать. Эсми приложила всю свою силу воли, чтобы заставить себя развернуться и, не понимая толком, что делает, ринулась к окну, но потерпела очередное фиаско, стоило лишь запрыгнуть на подоконник. Что-то вынудило ее оглянуться в последний раз, еще раз увидеть его лицо, и, такая оплошность имела самые печальные последствия: дикарка потеряла равновесие и попросту вылетела из окна, через считанные секунды с силой ударившись головой о землю.
Эсми резко подорвалась с пола, будто ее окатили ледяной водой. Пульс безумно отбивал свой ритм, все чувства, будто обострились еще в десятки раз, безжалостно накинувшись на Дикую со всей своей мощью. Что произошло? Всего миг назад она разбилась, вылетев из окна, которое сейчас было безобидно прикрыто, а теперь приходит в себя на полу, в совершенно другой одежде, без единой раны на теле. Осложняло все то, что Уайт прекрасно помнила ужасающую ссору, но как ни напрягалась, не могла понять, где это ссора произошла и как она туда попала, что подвигло на это, почему так случилось? Слишком много вопросов, но все те, единственная мысль, заключающая в себе спасение: нужно уйти. Она снова напомнила о себе в тот момент, когда взгляд одаренной уперся в бессознательное тело мужчины неподалеку от балкона, который выглядел вполне целым, не считая небольшого количества крови на лице. Нужно уходить отсюда, сжечь мосты, пока есть такая возможность. На глаза навернулись слезы, настоящие слезы, и девушка резко поднялась на ноги, словно ураган, метнувшись в другой угол комнаты, чтобы собрать все предназначенные для нее вещи, все, что могло напомнить о ее присутствии и невероятно быстро, даже для самой себя, вылетела из помещения. Ее дальнейший путь лежал в собственное убежище, где ей позволил поселиться Профессор, и в такой же панике она стала сгребать все, на чем был ее запах в какую-то старую сумку, в первую очередь, добравшись до паспортов и небольшой суммы денег, заботливо оставленных ей Ксавьером. Этого должно было хватить на билет. Осталось лишь добраться до аэропорта. Благо, на этот раз высота была не смертельна, и дикарка без всякого сожаления выпрыгнула в окно, не останавливаясь ни на секунду.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме