Отправлено: 07.05.11 00:39. Заголовок: Ван Хельсинг: Возрожденная Небом [кроссовер]
История: Анна Валериус исчезла из жизни Габриэля так же быстро, как появилась в ней, но сумела оставить в душе мужчины глубокую рану, не желающую заживать. Его работа потеряла всякий смысл и охотника преследовала чреда неудач, пока волею судьбы он не отправился на поиск очередной цели, на сей раз - падших ангелов. Только не все ангелы оказались падшими...
Имя: Джеймс «Логан» Хоулетт Возраст: 120+ Сторона: X-Men | Avengers | своя Силы: мощная регенерация; когти и скелет укреплены неразрушимым металлом; пси-щиты; обостренные чувства и рефлексы; сверхчеловеческие физ.показатели; мастер рукопашного боя экстра-класса. Фраза: I\'m the best there is at what I do, but what I do best isn\'t very nice.
Сообщений: 28280
Репутация:
127
Фото:
Отправлено: 08.05.11 01:12. Заголовок: Рано или поздно все ..
Рано или поздно все бродяги оказываются во Франции – так однажды сказал Ван Хельсингу один из парижан за час до того, как погиб от лап оборотня. Это было первое за долгие годы проваленное задание Габриэля, который, внутренне еще не оправившись от пережитых потрясений, не смог уничтожить нечисть. В тот момент, когда чудовище совершало огромный прыжок на жертву, он увидел в этом существе себя… В те самые дни, когда он испытывал дикие мучения перед превращением, и затем, в замке Дракулы, уже настало облегчение в образе черного вервольфа. Пусть Хельсинг не мог ясно восстановить картину той битвы, он отчетливо запомнил два момента: гибель вампира и убийство последней из рода Валериус. Все эти воспоминания ледяным потоком нахлынули на охотника, рука его дрогнула и опустилась. Тем временем оборотень уже прикончил жертву и утащил ее с собой в лес под громкие призывы Карла, приближавшегося к месту капитуляции своего напарника. В ту ночь первый разлом непонимания случился между ними, и после второй неудачи, которую Габриэль пережил уже в Германии, монах оставил его, вернувшись, как он сказал, по приказу в Ватикан. Мужчина прекрасно знал – никакого требования начальство не высылало, и такой побег лишь сильнее обострил в сердце и без того изнуренного воина света отчаяние, бесконечную тоску и удушающее одиночество. Впрочем, все трудности он переносил достойно, и даже когда третий, последний шанс со стороны церкви, был позорно утрачен, и раненый Хельсинг действительно остался без надежды на помощь и поддержку, он все-таки нашел в себе силы доползти до ближайшей деревни, где благополучно отключился, полностью передав свою судьбу в руки Господа. Тот смилостивился над охотником, и его, истекавшего кровью, подобрал молодой крестьянин. Через две недели, благодаря заботе добросердечного незнакомца и его жены, Ван Хельсинг снова был на ногах, и, поблагодарив за спасение, покинул те края, отправившись по зову сердца – на поиски своего прошлого. Гоняться за призраками давно минувших лет – занятие не самое легкое, и за несколько месяцев Габриэль сумел узнать о себе лишь несколько незначительных деталей. Он довольно часто задавал себе вопрос, сколько же на самом деле уже провел на этой бренной земле, и может ли умереть на самом деле. Иногда в памяти всплывали такие эпизоды, о которых уже веками ходили легенды. Охотник не мог порой разобрать, трактует ли он по-своему давно услышанные истории или же действительно воскрешает собственное прошлое. Отсутствие твердой поверхности для существования, в том числе родных и близких, действовало угнетающе, и еще более тяжелым грузом на душе лежало чувство вины, глубокое и разъедающее. Что может быть хуже смерти любимого человека от твоих рук? Ван Хельсинг пытался забыть и забыться, но у него не получалось опуститься на самое дно, сдаться и глушить боль абсентом, превратиться в жалкое подобие прошлого себя, которого уважали и боялись во всей Европе. Его согнули, но не сломали, и внутри он еще надеялся распрямиться. Удивительно, откуда Габриэль находил в себе силы держаться более-менее сносно, лишенный всякого тепла, поддержки и внимания. Он постоянно искал себе какое-нибудь занятие, чтобы отвлечься от опасных мыслей. И в тот вечер, когда, сидя у камина в съемной комнате небольшой парижской таверны, он с задумчивой отрешенностью листал утреннюю газету, собираясь завтра отправиться в другую страну за поисками своего прошлого, в тот самый вечер к нему постучали. Впервые за несколько месяцев кто-то вспомнил о его существовании. - Не заперто. – коротко отозвался Ван Хельсинг, даже не пошевелившись. Интуиция уже подсказывала ему, кто сейчас появится в помещении, и он поприветствовал бы его первым, если бы не хранившаяся в душе обида и боль. Он так и не смог простить Карлу его дезертирство. -Здравствуй, Ван… - Проходи. - Я хотел… - Присаживайся. Кресло справа. - Спасибо, послушай, извини, что тогда так… - Ты читал новости? – Габриэль общался с своим бывшим помощником так, словно ничего не было, будто они виделись еще днем, и вот сейчас Карл заглянул к нему, чтобы переброситься парой слов. Для охотника это была приятная иллюзия, менее болезненная, чем реальность. Он первые минуты появления монаха придерживался ее, но затем, почувствовав в себе некоторое безразличие и невыносимую усталость, медленно поднялся, повернулся к посланцу Рима и, покачав головой, стал неторопливо, и тем более жутко, надвигаться на него. Карл вжался в стену – ледяное выражение лица Ван Хельсинга было даже хуже, чем если бы тот накричал на него или впечатал бы в дверь собственной рукой. И еще более угрожающий, мрачный вид мужчине придавал свежий шрам на левой стороне лица, который начинался на скуле пару сантиметров ниже глаза и уходил, по всей видимости, в глубь, прикрытый растрепанными волосами. - Что ты хочешь, Карл? - Для начала – просить у тебя прощения. И передать послание от Ватикана. Это очень важно, Ван Хельсинг. Они дают еще один шанс…
Отправлено: 08.05.11 03:46. Заголовок: - Не вздумайте делат..
- Не вздумайте делать этого! На дворе стояла ночь, скорее даже это был самый пик сумерек, после которого следовал рассвет. События развивались на мосту, в звенящей тишине, которую нарушал лишь шум воды, казалось, она первой сдалась, не выдержав напряжения и, волны отчаянно метались, наталкиваясь друг на друга. В них отражалось небо, тучи и ясные звезды, пробивающиеся среди них, создавая впечатление, будто, небо обзавелось злым двойником и трепещет в предвкушении своего плана. Эта картина была бы совершенна, если бы в тусклом свете луны и редких огней города не были утеряны две фигуры, которые нашли себе место прямо посреди уставшего от времени моста. Мужчина, стоящий на самом краю, с легкостью перешагнувший через каменные перила и собирающийся отдать душу стихии, и хрупкая с виду девушка, находящаяся в нескольких метрах поодаль. Кто звал их сюда, зачем они поддались этому порыву – было очень сложным вопросом. По крайней мере, в случае неожиданной свидетельницы собственноручного правосудия, не было ни единого логического факта, который бы послужил причиной ночной прогулки. В ее жизни фактов не было вообще. Просто так, в один прекрасный день, Елена появилась в этом городе, будто всегда была частью его. Она появилась и не успела еще задуматься о причинах. Жизнь и не думала делать остановку ради одной-единственной души, и пришлось смириться с ее условиями. Была в этой истории другая странность, которая очень помогла главной героине выжить. С первого взгляда она производила на людей очень хорошее впечатление, не смотря на, совсем не ангельский, характер. Даже не так, впечатление было не просто хорошим, скорее, Елена будто дарила каждому из них часть чего-то светлого, доброго, что преображало человека в считанные секунды, и не могла ни понять это, ни контролировать. Она творила маленькие чудеса каждый день, всякий раз отправляясь куда-то - находила человека, нуждающегося в помощи, и не могла пройти мимо него. Конечно, бывали на ее пути люди, коим ее душа не могла дать ни капли утешения, но чудом девушке удавалось выйти из водоворота событий сухой. Так было все время, с тех пор как она поселилась здесь. Елена знала свое имя, знала, как жить в этом времени и мире, имела характер, но не помнила ни кусочка своей биографии, ничего, что могло бы дать ей характеристику. И это должно пугать. Ведь ей уже больше двадцати лет, что точно, и не иметь никаких воспоминаний она попросту не может, а это было так и чтобы осознать все – не хватало сил. Будто что-то внутри запрещало это сделать, так нужно. Единственное, что оставалось сероглазой красавице – продолжать жить. У нее не было никаких желаний, вроде завести семью или обосноваться где-то, никаких забот и тревог, просто она знала, что должна жить и помогать другим. Единственная слабость, которую Елена позволяла себе, так это минуты грусти, которые полностью подчиняли молодую женщину себе, стоило ей задержаться у воды. Именно вид реки вызывал у нее неописуемую ностальгию, неизвестно по чему, и где-то в уголках памяти пробивалось неясное желание, мечта, которую можно описать одним словом – море. Но было еще что-то, о чем эта душа тосковала еще больше, что было в памяти под самым большим замком. Стоило задуматься над этим, как все попытки воззвать истину затмевал практически реальный запах волн, ощущение утреннего бриза, и такое сильное желание - увидеть море. Возможно, именно сейчас, две главные вещи в жизни девушки слились воедино, и она пришла на этот мост. Елена смотрелась совершенно неуместно, стоя на темных камнях, под порывами ветра. Невысокая, хрупкая девушка, в одежде, которая кардинально не подходила к нежным чертам лица – сапогах до колена черного цвета, коричневых брюках, светлой рубашке, небрежно затянутой широким поясом и свободно спадающей с плеч обладательницы, а так же темного плаща, который совсем не собирался выполнять свою работу и греть хозяйку. Копна светлых, рыжеватых волос путалась на ветру, мешая сосредоточиться на своей цели, чем немало злила хозяйку. А глупый человек по ту сторону перил все никак не понимал, от чего так страстно хотел отказаться. Неужели, жизнь – это то, что можно добровольно отдать, из-за какой-то неудачи? - Вы слышите меня? Это - безумие! Что бы там ни было, оно не стоит Вашей жизни! Видимо, этот человек окончательно собрался с силами, так как на слова разъяренной девушки, он и не думал отвечать. Ее терпение медленно подходило к концу, и когда жертва судьбы сделала первый шаг вперед, Елена не смогла больше держать себя в руках и двинулась вперед, собираясь покончить с этим немедленно. В руке уже был зажат пистоль, до этого мирно покоящийся в кобуре на поясе, а сейчас оружие было направленно прямо на висок самоубийцы. Забавно, но стрелять из этого пистоля ей не доводилось ни разу. Рыжая надеялась, что так будет и дальше. - Нет, Вы послушайте меня! Либо Вы забираетесь обратно на мост, либо я пристрелю Вас прямо сейчас, и мы оба сэкономим время! Мне надоело ждать Вашего решения, ясно?! Медленно, для большего эффекта, взведя курок, вдруг обретенный сей жертвой, палач выразительно взглянул в глаза своей цели, и взглядом указал на безопасную поверхность моста. Ее лицо не выражало никаких эмоций, все мышцы были предельно напряжены и желание самой прыгнуть вниз, лишь бы этот жгущий нервы момент подошел к концу. И именно сейчас, тот, к кому девушка так пыталась достучаться, стал мучиться страхом перед скорой смертью, ведь пистолет – это не проточная вода под ногами, тут не было никакой романтики и смутных надежд. Пуля в виске не дает никаких шансов. Будто нарочно, медленно и осторожно, человек образумился и стал перелезать через парапет, как раз в тот момент, когда рука Елены предательски затряслась, выдавая волнение. Еще немного…
Имя: Джеймс «Логан» Хоулетт Возраст: 120+ Сторона: X-Men | Avengers | своя Силы: мощная регенерация; когти и скелет укреплены неразрушимым металлом; пси-щиты; обостренные чувства и рефлексы; сверхчеловеческие физ.показатели; мастер рукопашного боя экстра-класса. Фраза: I\'m the best there is at what I do, but what I do best isn\'t very nice.
Сообщений: 28288
Репутация:
127
Фото:
Отправлено: 09.05.11 00:25. Заголовок: Прошло несколько том..
Прошло несколько томительно долгих минут, а Ван Хельсинг молчал, задумчиво глядя на огонь, ровно пылавший в камине и создававший иллюзию постоянства. На самом деле пламя пребывало в постоянном движении, древесина сгорала и превращалась в пепел, но оранжевый свет ослеплял, не позволяя четко различить истинную суть вещей. Однако Габриэль видел не обманчивые яркие языки стихии, а необратимый процесс гибели. Перед ним были уже не поленья. Он снова стоял у высокого костра с факелом в руке, во второй раз убивая ее. Сначала он лишил ее жизни. Теперь – тела. Иначе было нельзя, но от этого легче на душе не стало. Карл тихо вещал, а охотник молча переживал минуты гнетущей тоски и боли, вновь оказавшись на краю утеса. Монах позвал его, реакции не было. Тогда он приблизился к креслу, которое занимал мужчина, и легонько потряс его, схватив за плечо. Ван Хельсинг резко подскочил с места, схватил его за локоть и замер, пробуждаясь от видения. Черты лица немного сгладились, он тяжело вздохнул, отпустил испуганного послушника и сделал шаг назад, вновь мельком взглянув на камин. Костра больше не было, как и тела любимой женщины. Только дрова, истлевшие по краям, но еще хранившие жизнь в глубине, в сердцевине. Как и сам охотник. - Раз эти падшие ангелы так опасны, почему именно меня посылают на задание? Я трижды не оправдал надежд ордена. Откуда такое доверие? – наконец-то Габриэль нарушил молчание, вновь повернувшись к своему гостю. - Ну… в общем-то… Говорят, ты единственный, кто может различить их без труда. Почувствовать… Остальным будет намного сложнее найти их. - Значит посланы и другие охотники? - М… Да, Ватикан решил перестраховаться, но если ты справишься хотя бы с одним из падших, будешь полностью восстановлен. - Я должен смотреть на этот шаг, как на великую милость и благодарить Его Святейшество за такой подарок? Кто сказал, что я вообще соглашусь? – в голосе мужчины слышалось некоторое раздражение. Монах замялся, что-то пробормотал и чуть громче добавил: -Это же твое призвание, Ван Хельсинг… - Ты прав, другого я не умею. Что ж, Карл, можешь передать ордену, я берусь за работу. Но не ради них. – он умолк, наблюдая за тем, как бывший друг вытаскивает из-за пазухи флягу. Немного поколебавшись, он протянул ее Габриэлю. Тот грустно усмехнулся и покачал головой: - Нет, я не пристрастился к алкоголю, как вы, наверное, думаете. Но ты прибереги это на всякий случай, мало ли снова придется ползти в поисках живой души, которая могла бы помочь. Легче будет. Карл, перестань, я по глазам вижу, ты вот-вот рухнешь на колени и будешь слезно умолять о прощении. Оставим это, все в прошлом. Лучше расскажи, как и чем убить падшего ангела. Ты же захватил с собой оружие, верно? – Ван Хельсинг был почти уверен, что из его арсенала ничего подходящего для охоты на такую редкую нечисть не найдется. До глубокой ночи герои обсуждали методы уничтожения падших, вернувшийся к работе Габриэль внимательно изучал новые изобретения Карла. Тот, в свою очередь, наконец-то позабыл о стыде и так и сиял от гордости, когда мужчина коротко хвалил его за сотворенные чудеса в виде оружия. Первой мишенью было выбрано существо, замеченное в Париже. Монах предложил начать с него, Ван Хельсинг не возражал – ему было не так уж важно, как зовут одного из предателей Господа, которого он будет изгонять из этого мира. Карлу же, похоже, доставляло особое удовольствие читать вслух не самые изящные и приятные имена. Охотник прервал его, напомнив, что уже далеко за полночь, и коротко предложил переночевать в соседней комнате. Оставшись один, он все равно долго не мог уснуть, и поймал себя на том, что волнуется перед завтрашней битвой. Если он проиграет в четвертый раз, то потеряет всякую веру в себя, а это было страшнее утраты благословения церкви и поддержки окружающих. Когда он перестанет верить – незачем будет жить. Как говорила Анна, даже в смерти есть хорошее, только его сложно увидеть… Париж ранним утром был похож на утомленную страстной ночью любовницу, которая при первых лучах солнца даже не собиралась просыпаться. Город был погружен в обволакивающую тишину, атмосфера на улицах была умиротворяющей, и ничего не стоило потерять бдительность. Для Карла. Не для Габриэля. Тот был напряжен, как тетива хорошего арбалета, и твердым шагом пересекал квартал за кварталом, прислушиваясь к своему сердцу и пытаясь как-то обнаружить присутствие падшего ангела. Он не понимал, почему Ватикан считает его лучшей ищейкой для такой нечисти, но знал, что орден слов на ветер не бросает и такими вещами не шутит. Похоже, о нем они знали больше, чем сам Ван Хельсинг. Когда он в следующий раз удостоится аудиенции Его Святейшества, обязательно расспросит о себе. Так, что кардиналу придется рассказать все до мельчайших подробностей. Они не имели права скрывать от Габриэля его прошлое, каким бы оно ни было. - Ну? Ты что-то чувствуешь? – обеспокоенно переспрашивал Карл каждые десять минут, спешно семеня за охотником, шаги которого были в два раза длиннее, чем его. Тот молча качал головой и продолжал безмолвное путешествие. Постепенно на улицах стали появляться люди, занятые своими делами, и через несколько часов Париж полностью ожил. Приходилось держаться друг друга, чтобы не затеряться в толпе. Невольно Ван Хельсинг и его помощник оказались на рыночной площади, где торговля сейчас достигала пика своей активности. Время приближалось к полудню, и Габриэль, уже немного устав, терял терпение. Он остановился, обернулся к монаху, чтобы высказать не самую радостную мысль насчет его поисковых возможностей, и замер, впившись взглядом в кого-то из толпы за Карлом. Несколько мгновений он даже не дышал, будто превратившись изваяние, а затем резко сорвался с места, ловко лавируя между людьми или попросту снося некоторых. Уверенно и быстро мужчина пробирался к овощным прилавкам, стараясь не потерять из виду до боли знакомые черты, навеки врезавшийся в память образ. - Анна! Анна, стой! – он не слышал, как громко кричит, обращаясь к ускользающему видению, он не понимал, что зовет ту, которая погибла более четырех месяцев назад. Ее появление было здесь невозможным, он сам превратил ее тело в пепел. Но в этот момент, когда Ван Хельсинг пробирался сквозь толпу с искрой надежды в глазах, он забыл обо всем на свете. Перед ним мелькало ее лицо, взглядом он выхватывал его среди десятка других, и снова терял. В миг утраты сердце сжималось так сильно, что, казалось, вот-вот не выдержит и остановится, но оно продолжало биться, и Габриэль наконец достиг своей цели. - Анна! – он чуть не упал, споткнувшись о выступавший камень на выложенный брусчаткой дороге, удержался, подхватил свою шляпу и остановился прямо перед девушкой, загородив ей проход и изумленно, шокированно, с восхищением уставившись на нее. Казалось, вот-вот - и он сожмет ее в своих объятиях. Только отойдет от удивления и отдышится немного…
Отправлено: 09.05.11 02:19. Заголовок: - Слушай, зачем ты э..
- Слушай, зачем ты это делаешь? Будто тебе кто-то спасибо сказал, хоть раз! А вдруг твой очередной «невинный» окажется не таким уж и невинным? Елена, это же опасно, пойми ты! Забавно было слушать поучения этой женщины, ведь в глазах торговки горел неподдельный огонек интереса, как и всякий раз, когда она жадно ловила всякую деталь относительно жизни девушки. Марта всю жизнь провела здесь, буквально на этом рынке, будучи рожденной в семье торговцев и не имея иного пути в жизни, как продолжить семейное дело, хоть душу ее манили приключения. Всякий день она неизменно, с точностью до секунды, приходила на рынок, вставала за свой прилавок и торговала, пока был на ее товар спрос, а дальше были в ее расписании домашние заботы и подготовка к следующему дню, такому же, как и предыдущий. Впрочем, Марта жаловалась на судьбу лишь по женской природе, так как рассказать ей кроме этого, по сути, было нечего. У нее был любимый муж и лучшие в городе овощи, неизменно свежие и идеально спелые, стабильно приносящие хороший доход. В волосах торговки уже пробивалась первая седина, а редкие морщины на круглом, простодушном лице выдавали возраст, но детей в ее семье не было, и вряд ли они уже будут, так уж распорядилась судьба. Странно, ведь она далеко не плохой человек, вместе с мужем они были абсолютно безобидной, неприметной парой, неизвестно чем заслужившей такое наказание. Именно потому, когда на пороге появилась перепуганная Елена, не имеющая ни какого понятия, куда ей идти и как выжить, Марта приютила ее без колебаний, приняв как родную дочь. Хоть та забота, которую новая семья давала девушке, подходила больше для маленького ребенка, она была благодарна от всей души и ценила это, стараясь ответить добром на добро. - Не волнуйся так, Марта, умоляю. Ты ведь знаешь, я могу постоять за себя… - Можешь, все ты можешь, дитя мое! Посмотри на себя, худая как тросточка, не ешь ничего! - Марта, я уже не маленькая… - Девушка ели сдерживала улыбку, наблюдая за причитаниями своей собеседницы. Все же, без таких людей жизнь была бы грустна. Задумавшись об этом, она лениво отрезала последний кусочек яблока, и, избавившись от не съедобной его части, завершила свой завтрак, так и не приступив к главному блюду. Нож был аккуратно сложен и спрятан под ремнем сапога, а хозяйка его поежилась от утренней прохлады, запахнув на груди плащ. Окончания у этого разговора все равно не будет, так как Марта подхватила один из ящиков и скрылась с ее глаз, а когда вернется – гарантированно, их ждет совершенно другая тема для обсуждения. Хотелось бы и этой обладательнице грустных серых глаз, научиться так же беззаботно жить, не останавливаясь на чем-то, что, не имея ответа, превращается в мертвую точку в круговороте времени. Для Елены время остановилось в тот день, когда она оказалась в этом городе. День за днем, она делала много вещей, бывала в разных уголках Парижа, узнавала много нового, но ничего не менялось. Точнее сказать, менялось все вокруг нее, но только не она. Будто сделанная из многовекового мрамора, она была статуей, созерцающей мир, она не имела памяти, близких, цели в жизни, ее тело не менялось, как и душа замерла на мучительной черте, между забвением и безумием. Шумно выдохнув, потерянная в этом мире странница поднялась на ноги и сладко потянулась. Сегодняшняя ночь прошла без сна, по этой причине завтрак рыжая нашла на базаре, а не дома, на кухне. Свою порцию нагоняев она уже получила, теперь можно было со спокойной душой покинуть лаву подсудимых и найти себе какое-то полезное занятие. Девушка ловко обогнула прилавок, и решила сегодня обойтись без особо изысканных идей, попросту рассортировав овощи по строго отведенным им местам. Просто, все еще не могла прийти в себя после своих ночных похождений, и лицо того человека, спасенного ею, то и дело всплывало в памяти. Тяжело было понять его мотив, осмыслить, осознать, что так оно и есть, что она столь кощунским, абсурдным образом сумела беднягу спасти. Работы, тем временем, становилось все меньше, потому юная помощница торговки решила ускориться, чтобы покончить с этим быстрее. Витрина должна быть готова прежде всего, ведь именно это привлекает покупателя в первую очередь. Когда последний овощ нашел себе место, Елена вытерла руки об их импровизированные полотенце и замерла, чтобы привести волосы в порядок. Пока руками она боролась с тяжелыми локонами, который на свету принимали яркий оттенок рассвета, пытаясь убрать пряди с лица и закрепить их на макушке, взглядом она невольно блуждала по людям, заполняющим площадь. Большинство из них были знакомы ее глазам, и интересного - было мало. Как только прическа получилась, пусть и не было зеркала, чтобы убедиться, девушка вернулась к работе, не без труда подхватив тяжелую миску с грязной, оставшейся после мытья товара водой, отправилась к канаве, чтобы освободить тару. Пускай ей запрещали заниматься подобными вещами, будто эта упрямая женщина кого-то слушала. Ее желание как-то возвратить данную ей заботу было сильнее, чем беспокойство за себя. Занимаясь своими делами, она не прислушивалась к делам, происходящим на площади, даже не подозревая, что происходит там сейчас. Тем временем, стоило ей вылить воду, как рядом нарисовался помощник их соседа, торговца Августа, которому вдруг понадобилась именно эта миска. Хотя далеко не в миске была причина волнения этого парня, и Елена прекрасно это понимала без намеков окружающих, но этот юноша интересовал ее не больше, чем события с пятой страницы утренней газеты. К своему удивлению, еще совсем юная девушка часто замечала за собой, что ее не интересуют люди в подобном плане. Она была крайне мила с ними, искренне желала помочь, но ей не хотелось ни к кому привязываться, заводить какие-либо отношения. Не ощущалось нужды в этом. Отдав требуемое, под честное слово о возврате по первой же надобности, белокурая красавица спокойно развернулась и направилась обратно к прилавку, не чувствуя ни малейших угрызений совести из-за своей холодности. И вот тут-то новое приключение само нашло ее. Только теперь, события, развивающиеся на рынке, задели и это хрупкое создание, она была буквально оглушена криком незнакомца, который бежал прямо навстречу. Этого человека Елена не встречала ни разу в жизни, она была уверенна, но когда впервые ее взгляд коснулся лица этого, казалось, безумного мужчины, где-то в груди, будто маленькая иголка оповестила о наличии сердца, которое было живым, помнило обо всем, но не могло сказать. Это было практически неощутимое, мимолетное ощущение, которое забылось в считанные секунды. А незнакомец остался, и через какой-то миг чуть было не сбил с ног невольную свидетельницу происходящего. Она была до последнего уверена, что он обращается к кому-то другому. Конечно, он обращался к кому-то другому, ведь она Елена, не Анна и никогда Анной не была! Елена испуганно дернулась, когда достаточно крупный мужчина, который был на голову выше нее, споткнулся, угрожая скоропостижно познакомить ее с землей. Но все обошлось, и девушка собиралась облегченно вздохнуть, но не сумела сделать этого, буквально ощутив на себе взгляд этого чужестранца. Казалось, он смотрит совсем не на нее, а на горячо любимую женщину, настолько желанную, что той, в ком он нашел этот образ, стало не по себе, и по телу прошла легкая дрожь. Все-таки Марта была права, и, не смотря на страстное желание помочь всем нуждающимся людям, в которых эта девушка видела лишь хорошее, были те, кто требовал от нее совсем иного, чем ее предназначение, и таких людей она очень боялась, хоть и могла дать им отпор, всегда шла в наступление первой. Так и сейчас, рука сжала пистоль, спрятанный под подолом плаща, но испуганные серые глаза предательски сводили на нет весь эффект от спокойного, вроде бы уверенного голоса. - Увы, Вы обознались. Я не Анна, - Увидев, что ее слова не производят должного эффекта, девушка постаралась взять себя в руки, опомнившись. Они на оживленной площади, где куча людей, и это просто человек, чего она так испугалась? – Меня зовут Елена, и, к сожалению, я ничем не могу помочь Вам. Если позволите, мне нужно работать. Рука была убрана с оружия, и Елена в последний раз взглянула в глаза незнакомца, собираясь покинуть его, скорее всего, навсегда. Он был красив, это нельзя не заметить, на лице невольно возникла чуть заметная улыбка, и девушка отвела взгляд, одновременно с этим сдвинувшись с места, собираясь обойти мужчину и направиться обратно к прилавку, где уже орудовала Марта, обслуживая первого покупателя. На душе стало грустно, жаль этого человека, наверное, он давно ищет эту Анну, и было очень неприятно расстраивать его, но что она могла сделать?
Имя: Джеймс «Логан» Хоулетт Возраст: 120+ Сторона: X-Men | Avengers | своя Силы: мощная регенерация; когти и скелет укреплены неразрушимым металлом; пси-щиты; обостренные чувства и рефлексы; сверхчеловеческие физ.показатели; мастер рукопашного боя экстра-класса. Фраза: I\'m the best there is at what I do, but what I do best isn\'t very nice.
Сообщений: 28289
Репутация:
127
Фото:
Отправлено: 09.05.11 19:54. Заголовок: Она не узнала его. С..
Она не узнала его. Сердце, казалось, на несколько секунд перестало биться. Мужчина судорожно выдохнул, собирая остатки душевных сил и, мгновение глядя в одну точку, где только что стояла девушка, миг спустя бросился следом за ней. Он не мог так просто отпустить ее, всем своим существом он тянулся к ней, он любил ее и готов был бороться за ответное чувство. Только сейчас Ван Хельсинг был далеко не в боевом виде: растрепанный, взволнованный, эмоциональный. Сильным, убедительным тоном он обращался к той, которая грозила вот-вот исчезнуть снова. Он и сам не понимал, что именно говорит, ведь каждое слово шло от сердца. - Анна… Хорошо, Елена… Постой. Постойте, Елена, уделите мне всего несколько минут! Я не причиню вам вреда. Выслушайте же меня, прошу! – с отчаянием и болью он пронзительно посмотрел на нее, быстро шагая рядом и заглядывая в ее лицо. Охотник был разгорячен и со стороны, возможно, казалось, что он не в себе, но ясный взор зеленых глаз не сочетался с образом безумного. - И все-таки ты Анна. Я сейчас… я объясню… Ты не помнишь ничего из своего прошлого. Где бы ты ни появлялась, людям становится лучше, ты несешь с собой добро. И ты чувствуешь, как время проходит мимо, а ты не меняешься. Я ведь прав, да? Анна, я понимаю тебя, я знаю, что с тобой случилось… и кажется я понимаю, почему сейчас ты не узнаешь меня и собственного имени. Я прошу тебя, Анна Валериус, дай мне хоть немного времени, чтобы я смог рассказать тебе все. Да, Валериус, румынская принцесса, последняя из древнего рода, погибшая четыре месяца назад… Анна, ты ведь так мечтала о море… Пожалуйста, посмотри на меня… - он остановил ее, вновь оказавшись перед ней, коснулся локтя девушки и внимательно заглянул в любимые изумрудные глаза. Он боялся, боялся, что крик его души не коснется ее сердца. Он ведь не мог никак иначе пробудить ее, вернуть ей память – только словами. И если она не поверит ему, все пропало… Тяжело вздохнув, он убрал с лица мешавшие волосы, пальцами своей руки нежно сжал ее ладонь, сделал еще один шаг, оказался совсем близко и тихо произнес: - Я люблю тебя, Анна Валериус. Пусть я никогда не говорил тебе этого… - Ван Хельсинг! – позади послышался крик Карла, Габриэль не шевельнулся, но замолчал, надеясь, что монах поможет ему убедить принцессу. Но едва помощник поравнялся с ними, как тут же обратился к охотнику, будто не замечая девушки. - Ван Хельсинг, у нас мало времени! Идем же, беседу с этой очаровательной рыжеволосой француженкой можно отложить, а работа не ждет! - Карл, о чем ты? Это же… Ты не узнал… Ты не узнал ее? – тоном, будто послушник предал его во второй раз, обратился к нему Габриэль, крайне удивленный происходящим. Карл недоуменно перевел взгляд с мужчины на девушку и, испуганно пробормотав что-то, мгновенно вытащил из-за пазухи оружие, предназначавшееся для падших ангелов. Ван Хельсинг отреагировал моментально, выхватив особого рода револьвер из рук спутника и спрятав к себе за пояс. - Ты с ума сошел? Что ты делаешь? - Это ты что делаешь, Габриэль?! Я же говорил тебе вчера, они могут принимать любой облик, лишь бы ввести людей в заблуждение! - Но я не чувствую зло! - Тогда что тебе нужно от этой девушки, Ван Хельсинг? От такого вопроса мужчина замялся, растерянно взглянул сначала на Карла, затем на Анну, и с мольбой в глазах обратился к ней: - Прошу, я все объясню. Анна, мне нужно не больше часа, чтобы рассказать твою биографию и… как ты умерла тогда… - только сейчас он в полной мере, поддавшись недоверию послушника, осознал всю сложность своего положения. С одной стороны девушка, которая считает себя Еленой и ничего не помнит. С другой – монах, который уверен, что охотник наткнулся на одного из падших. И оба считают, что он тронулся умом. - Господи боже, как же вам обоим объяснить, что… Черт, Карл, убери это! – он набросился на изобретателя, который выудил еще один уникальный предмет из своего арсенала, и на этот раз швырнул новинку ему в ноги, не сдержался и угрожающе рыкнул. После превращения в оборотня он хоть и исцелился, но порой терял над собой контроль, в очень редкие минуты… Сейчас был один из таких случаев. Впихнув в руки монаха свою шляпу и приказав ему ждать здесь, Ван Хельсинг вернулся к Анне, благодарный ей за то, что она не воспользовалась удобным моментом и не ускользнула, и молча протянул ей из нагрудного кармана красивый серебряный крестик на тонкой цепочке. Ее крестик.
Отправлено: 09.05.11 22:17. Заголовок: Он добился совсем ин..
Он добился совсем иного, чего желал: с каждым словом незнакомца, который даже не думал сдаваться, ее одолевало все большее чувство вины. Вины за то, что она не Анна. Не смотря на то, что хотелось скорее укрыться где-нибудь, спрятаться от его голоса, в надежде, что так ей станет легче, она остановилась, вновь повернувшись к Ван Хельсингу. Такой уж Елена была, пусть даже в подобном деле, она не могла бросить человека в таком состоянии, не могла не попытаться помочь ему. Ведь могла помочь, пусть не найти эту Анну, но хоть облегчить его страдания своим даром. Знать бы только, как он работает и дар ли это вообще. Тяжело выдохнув в знак полной капитуляции, девушка замерла в полной готовности выслушать мужчину, пусть даже Марта убьет ее потом за очередной потраченный на «глупости» день, а это точно займет немало времени, интуиция подсказывала. Даже не зная подробностей, она чувствовала, насколько плохо было этому человеку. Пусть он не был безумен, это стало очевидно, стоило только внимательнее присмотреться к его глазам, но менее страшным от этого охотник не становился. Тут играл не столь фактор его странного поведения, сколько физические параметры подкрепленные им. Эти руки могли убить ее в считанные секунды, если он того захочет. - Хорошо, я выслушаю Вас, только я не Анна, поймите… Оборвав свою речь на полуслове, она на несколько секунд отвела взгляд, стиснув зубы. Он не поймет, очевидно же. Но бессилие, с огромной долей вины, которое одолевало Елену, начало улетучиваться, как только незнакомец продолжил свою речь. Наверное, сейчас глаза этого ангела стали в несколько раз больше, будто остекленев в одно мгновение. То, что говорил охотник, было полным абсурдом. Да, он сумел в точности описать то, что происходило с ней, и теперь это приобретало совсем другой оттенок. Если в ее силу верят уже двое, то она есть! Но! Откуда он мог все это знать? Мужчину с такой внешностью, который был выше всех находящихся на площади, в такой одежде, даже с таким голосом – она точно никогда не встречала ранее. Елена бы точно заметила его, ведь не заметить эти зеленые глаза – было непосильной задачей для любой девушки. Вывод был один – он знал ее, знал до того, как ее узнал Париж. На какой-то миг рыжая даже поверила, что она Анна, прониклась чувствами Ван Хельсинга в полной мере и собиралась сделать шаг навстречу ему, но остыла она столь же быстро, как и поверила. Она могла допустить, тот факт, что они знакомы, хорошо, даже то, что ее зовут Анна. Но то, что она румынская принцесса, да ладно уже с принцессой, то, что она умерла четыре месяца назад?! Это ужаснуло девушку, будто ее окатили ледяной водой, и мир резко вторгся в ее личное пространство, со всем холодом и звенящим шумом улицы. Ведь именно четыре месяца назад она оказалась под дверью Марты, кутаясь в какую-то порванную рубаху и не помня совершенно ничего о своем прошлом, даже того, как она добралась до дома торговки. Последнее признание мужчины произвело на Елену завершающий, неоднозначный эффект. Девушка была невероятно благодарна монаху, за то, что он прервал поток признаний, давая ей возможность хоть немного их осмыслить. Она попыталась освободить свою руку, так как по телу стала разгуливать предательская дрожь, и ей не хотелось признаваться в своей слабости, гордость не позволяла. Прерывисто дыша, блуждая глазами по лицу мужчины и чувствуя его присутствие так близко, она отчаянно противостояла охватывающей сознание панике. То, что он ее, то есть Анну, любит, вновь пробудило внутри ту самую иголку, которая теперь поддавшись немому приказу, стала терзать сердце рыжей француженки с удвоенной силой, раз за разом, заставляя его купаться в бурлящей крови. Теперь оно кричало, всеми силами пытаясь сказать своей обладательнице, что это он, Габриэль, мужчина, которого она любила, ради которого отдала свою жизнь, даже не раздумывая. Если бы она только могла вспомнить. От всех нахлынувших эмоций Елене не только морально, но и физически стало дурно, она попятилась назад, как раненный зверь, ища себе укрытие. - Откуда ты знаешь? – Сдавленно выдохнув, девушка заставила себя говорить. – Про память…море…прекрати, пожалуйста… Я не могу быть мертва, я же здесь, перед тобой! Что ты говоришь?! В тот момент, когда подоспел, как оказалось, знакомый Габриэля, Елена четко ощутила, что сейчас ноги ее предадут и воспользовалась моментом, чтобы поискать себе опору. И сделала это не зря, появление на белом свету револьвера окончательно выбило девушку из морального равновесия, она перестала понимать, что они говорят, происходит ли все это на самом деле, чему ей верить. Ван Хельсинг продолжал говорить о ее смерти, что еще больше усугубляло положение вещей и каждое его слово било по ней будто раскаленным молотом, заставляя мысленно вздрагивать, своими же силами рушить последние преграды, сдерживающие слезы. Теперь стало еще хуже, словами дело не обошлось – охотник сначала напал на своего же друга, а теперь приближался к ней, а Елена будто оцепенела, не в силах пошевелиться и готовилась к худшему варианту завершения этого разговора. Но, Бог был к ней благосклонен, и как бы это ни было символично, завершение не последовало, его заметил крестик. Девушка как очарованная припала к нему взглядом, видя в простой серебряной цепочке и кресте намного больше, она чувствовала это, но не могла осмыслить. Будто, этот предмет был знаком ей, чем-то родным и дорогим сердцу, только она не могла ничегошеньки вспомнить. Даже маленькой крупицы всего, что было у нее за спиной. Елена медленно подняла руки, запустив пальцы в свои волосы, и с силой сжала густые рыжие локоны, дрожа. С губ сорвался тяжелый стон бессилия, и девушка медленно стала оседать на землю, вздрагивая, но, все еще имея силы сдержать все ураган эмоций, настойчиво рвущийся на волю. Именно в этот момент, как всегда это бывало с небесной посланницей, подоспела помощь, как обычно в неожиданном своем воплощении. Это была злющая, свирепая Марта с деревянным ведром, которая была готова растерзать обидчиков своего ребенка. В силу того, что женщина была достаточно крупной, вооруженной и просто бешеной под действием материнского инстинкта, то выглядела более чем устрашающе. - Вы что делаете с моей девочкой?! – Она никак не могла определиться, на кого из мужчин набросится первым, поэтому решила взяться за обоих сразу. – Бедный ребенок таким нелюдям, как вы, день и ночь помогает, а вы смеете желать ей зла?! Отойдите от нее, немедленно!
Имя: Джеймс «Логан» Хоулетт Возраст: 120+ Сторона: X-Men | Avengers | своя Силы: мощная регенерация; когти и скелет укреплены неразрушимым металлом; пси-щиты; обостренные чувства и рефлексы; сверхчеловеческие физ.показатели; мастер рукопашного боя экстра-класса. Фраза: I\'m the best there is at what I do, but what I do best isn\'t very nice.
Сообщений: 28291
Репутация:
127
Фото:
Отправлено: 09.05.11 22:43. Заголовок: Появление крупной, в..
Появление крупной, в два раза шире, чем Ван Хельсинг, незнакомки, которая явно относилась к контингенту торгующих на ярмарке лиц, все испортило. Он уже видел в глазах Анны отражение своих слов, она почувствовала, что он говорит правду, память только-только заработала, и вот, невероятно важный момент прервала грубая баба, чья речь заставляла морщиться и сдерживаться от желания прикрыть чем-нибудь уши. Габриэль замер, уставившись на назвавшую принцессу своей девочкой так, будто увидел мамонта посреди Парижа. Внутри все закипало от ярости, как фатально это появление испортило все старания мужчины! Он тяжело вздохнул, еле сдерживая себя, сделал с невероятным усилием вид, будто толстой торговки тут и не было и, помогая Анне подняться и удержаться на ногах, тихо произнес так, чтобы слышала лишь она: - Я буду ждать тебя в таверне на углу улиц Монтогуэль и Мандар. Столько, сколько потребуется. Но постарайся прийти хотя бы вечером. Столик в самом углу. Я все-все тебе расскажу… И еще, Анна. Не удивляйся ничему. Теперь ты ангел… - он грустно улыбнулся, дерзнул поцеловать ее в щеку, так быстро, что она даже не успела бы отвернуться, и, с явной болью во взгляде посмотрев на нее снова, заставил себя развернуться и направиться к Карлу, наблюдавшему за этой странной сценой. Монах хотел что-то сказать мужчине, но, увидев его выражение лица, запнулся и всю дорогу до назначенного заведения молчал. Странно, что Ван Хельсинг сумел отпустить девушку, но он выполнял то, что твердило ему сердце, и прекрасно понимал – ей нужно время, чтобы все обдумать, а ему – чтобы прийти в себя. Даже если она не придет, он снова найдет ее, где бы она ни была. Ведь теперь он знает – Валериус жива, значит в этом мире они обязательно встретятся снова. Торговка овощами что-то кричала вслед, вокруг нее собралась толпа зевак и издалека уже подбегали жандармы, но путешественников на рынке больше не было. Через полчаса Ван Хельсинг занял столик в углу таверны и не проронил ни слова до самого вечера. Терпения Карла хватило лишь на сорок минут, затем он стал расспрашивать охотника, напоминать о работе, о долге, о возможности вернуть себе честное имя… Он просил, пугал, порой даже угрожал расправой церкви, конечно, в мягких выражениях, но Габриэль не реагировал на его монолог никоим образом. Он как уставился на деревянную поверхность стола, так и смотрел на нее, практически не двигаясь. Лишь изредка он выпивал принесенный хозяином виски и вновь окунался в прошлое, которое было ему доступно и почти полностью состояло из воспоминаний, связанных с Анной. Он действительно любил ее. Он желал ее, невероятно сильно он хотел, чтобы она была с ним, возможно потому, что за короткий срок, отведенный им, он не успел практически никак выразить свои эмоции. Сегодня был второй по счету поцелуй, да и то… Ван Хельсинг тяжело вздохнул, достал из кармана часы на цепочке, с тоской посмотрел на циферблат и спешно убрал его обратно. Внутри него боролись два чувства – опасение, что она не придет, и волнение, связанное с ее будущим появлением. Теперь, когда Габриэль успел многое обдумать и осознать, теперь ее перерождение казалось ему чем-то невероятным, поистине чудесным… Он был впервые за долгие годы благодарен Господу - за то, что тот даровал ей жизнь. И пока охотника занимали такие лиричные мысли, Карл, наблюдая за выражением лица спутника, перешел в активное наступление. Он практически в открытую давил на Ван Хельсинга, убеждая его в том, что сегодня он встретился далеко не с Валериус, а с самым настоящим падшим ангелом. Лекция об их способностях и опасности, которую они несут с собой, длилась довольно долго, но ни одно слово не задержалось в мыслях у мужчины. Он лишь сильнее надвинул шляпу на глаза и откинулся назад, скрываясь в тени. И буквально через несколько секунд в сердце что-то кольнуло - интуиция предсказала, что она скоро появится. - Карл. Поднимись в комнату и подготовь оружие. – коротко он приказал послушнику, делая вид, что наконец-то согласился с ним, но на самом деле просто стараясь избавиться от назойливого служителя церкви. Он хотел бы говорить с Анной наедине, и вполне возможно, в этой таверне они не задержатся – просто тут было легче найти друг друга, чем на улице. Окрыленной своей маленькой победой над упрямым охотником, Карл пулей поднялся с места и уже через несколько мгновений исчез из поля зрения Ван Хельсинга. И практически сразу же на пороге заведения показалась изящная женская фигура. Сердце мужчины замерло.
Отправлено: 10.05.11 00:09. Заголовок: - …и я тебя больше н..
- …и я тебя больше никуда не пущу, слышишь! Даже после двухчасовой лекции о своем поведении, Елена сумела удержать себя в руках, и гнев в груди даже не успел зародиться. Ведь если вдуматься, эта женщина не была ей матерью, и все их отношения были лишь иллюзией. Муж Марты прекрасно понимал это с самого начала, но не прогнал девушку, ведь ей нужна была помочь, как и его жене. Те четыре месяца, которые торговка ухаживала за рыжей незнакомкой, просто окрылили ее, дав то, о чем она давно и обреченно мечтала. И «дочь» была ей безмерно благодарной, но они обе знали, что призвание девушки было далеко не в том, чтобы заменить Марте собственного ребенка. Она была послана миру ради какой-то цели, и ни один человек не был вправе мешать этому. Наверное, потому Елена не могла привязаться к кому-то, полюбить. Все это было поверхностно, давай возможность уйти в любую минуту. И этот момент настал, что и послужило столь ярому протесту причиной. Молча, соглашалась со всем сказанным, она благодарила, стараясь перебить крики, успокоить, но для себя уже решила, что покинет это место уже к вечеру. Все-таки хорошо, что их встреча с Ван Хельсингом перенеслась на вечер. Тогда, на площади было слишком много всего, что нужно было осмыслить, вдуматься в суть, принять. Тогда она растерялась и была готова согласиться со всем, не имея сил противиться давлению. Но сейчас, отдав столько времени размышлениям о словах незнакомца, одаренная сделала для себя много выводов, которые сводились к одному – нужно снова увидится с Габриэлем. Немедленно. И хотелось ей этого не только потому, что он имел ответы на ее вопросы. Елена дико желала просто увидеть этого мужчину, будто внутри был кто-то иной, кто, встретившись с ним единожды - уже не мог вынести разлуки. Это были ее чувства, но не ее в то же время. Они мучили, терзали ее душу с той же силой, с которой потерянная во времени девушка терзала свою память, требуя от нее хоть чего-то. Она молила Господа, смилостивиться и оставить ее наедине с собой, ведь покинуть этот дом, пока Марта была в нем – Елена не могла решиться. И стоило ее молитвам быть услышанными, а двери захлопнуться, то девушка сиюминутно же подорвалась с места. Собрав все нужные ей вещи в небольшую, даже маленькую, сумку, она надела плащ и тут же, без страха, бросилась к окну, через которое и выбралась из тесных четырех стен. Больше она не вернется. Шаг за шагом, следуя к месту их встречи, вновь и вновь повторяя себе под нос слова, сказанные охотником, она грустно провожала взглядом опустевшие улицы Парижа. Солнце уже зашло, уступив место ночи, и все живое затихло, не смея перечить новой хозяйке земли. Было немного холодно, так как переоделась не в самую подходящую одежду: Марта настояла на этом, чтобы девчонка никуда не ушла из дома, но тонкие ткани не сумели остановить этого неудержимого ангела. Сейчас хрупкая женская фигура была облачена во все такой же, схожий с предыдущим вариант, лишь немного отличающийся деталями и был он не столь практичным. Как говорилось ранее, новая «семья» воспринимала эту девушку как маленького ребенка, и они же покупали ей одежду, так что право на собственный вкус было не к месту, да и «ребенок» еще не определился с ним. Конечно, глядя на других девушек, другие вещи, Елена приблизительно представляла, как бы хотела выглядеть, но не имела возможности преобразиться, не было от чего оттолкнуться. Странное дело, оружие она добыть сумела, а одежду – нет. Этими мыслями одаренная сумела немного отвлечь себя, уверенно продолжая путь. Это было лучше, чем очередная попытка принять то, что она, как сказал незнакомец, ангел. Такие попытки девушка уверенно пресекала, стараясь мыслить трезво. Сейчас она войдет в таверну и все проясниться. Надежда побеждала все, и вела ее прямо к двери, которую Елена видела очень четко. Прямо перед ней девушка замерла, чтобы собраться с силами и подняла глаза к небу, прося Бога помочь ей пережить все это: Елена была готова к худшему. Буквально заставив себя открыть дверь, она вошла вовнутрь и замерла на пороге, пытаясь найти взглядом нужного человека. Не смотря на то, что фразу охотника она запомнила, если не навсегда, вопреки логике она искала его повсюду, только лишь не в углу. Разумеется, увидела знакомую шляпу рыжая именно там, где и было обещано, что заставило разозлиться на собственную глупость. Сейчас, одаренная вообще была крайне раздражительной, как никогда просто. Будто после затяжного сна в ней пробуждалась ее личность, имеющая более многогранный характер и куда более четко сформированные желания. Эту Елену-Анну уже нельзя было так просто убедить, что она мертва или заставить сделать что-то, в общем. Уверенным шагом, она направилась к столику охотника, не обращая внимания, на удивленные взгляды мужчин, которых привлек стук женских каблуков. Елена быстро сократила расстояние между ними и совершенно не стесняясь, прошла мимо отведенного ей стула, и приблизилась максимально к приветствующему ее мужчине. Его же, проснувшаяся в Елене Анна, схватила за рукав плаща, заставляя сесть обратно на лавку, и сама опустилась рядом. Несколько секунд сероглазая красавица, молча, смотрела впереди себя, после уже было собиралась что-то сказать, но лишь устало закрыла глаза ладонями. - Хорошо, твоя взяла. Допустим, что я Анна Валерус, так ты сказал? Ладно, с этим... Но…как я могу быть мертва? Да, четыре месяца назад я оказалась в доме Марты, той женщины с рынка, без памяти, и… Я ведь не чувствую себя мертвой. Вообще себя никак не чувствую, а уж тем более не чувствую себя ангелом! Помотав головой, от чего копна волос пришла в еще больший беспорядок, скрыв лицо, она мельком взглянула на виски, стоявшее на столе, и столь же быстро выбросила эти мысли из головы. Сейчас нужно мыслить трезво. Стоп, откуда она знает, что такое «трезво», если ни разу не пробовала алкоголь? - Это безумие. Я даже имени твоего не знаю, а сердце, будто вот-вот вырвут из груди. Где ты был все это время? Почему явился со всем этим именно сейчас? Я не понимаю. Устало вздохнув, Елена прислонилась к стене и откинула голову назад, прижавшись макушкой к холодной стене. Теперь волосы открыли спрятанное ими ранее лицо, закрытые глаза мнимой француженки, казалось, она абсолютно безразлична ко всему, но это было совершенно не так, и убедиться в этом можно было, просто взяв ее за руку. Наверное, именно потому она спрятала кисти рук в карманы плаща, пытаясь инстинктивно оградиться от безжалостной правды. С каждой секундой девушка дышала все тяжелее, не в силах сдерживать волнение, пока, наконец, не открыла глаза, слегка повернув голову в сторону Габриэля, чтобы взглянуть в его глаза. Страшно признать, но она успела по ним соскучиться.
Имя: Джеймс «Логан» Хоулетт Возраст: 120+ Сторона: X-Men | Avengers | своя Силы: мощная регенерация; когти и скелет укреплены неразрушимым металлом; пси-щиты; обостренные чувства и рефлексы; сверхчеловеческие физ.показатели; мастер рукопашного боя экстра-класса. Фраза: I\'m the best there is at what I do, but what I do best isn\'t very nice.
Сообщений: 28298
Репутация:
127
Фото:
Отправлено: 10.05.11 22:57. Заголовок: Беседа обещала быть ..
Беседа обещала быть непростой, и хотя Ван Хельсинг волновался, он старался не забывать о простейших правилах приличия. Поэтому, когда Анна приблизилась к его столику, он мгновенно поднялся с места, сняв шляпу в знак приветствия, и молча посмотрел на нее, благодарно, нежно и пронзительно. Если она пришла, значит, внутри нее что-то шевельнулось, что-то проснулось, и одна лишь мысль об этом придавала ему силы, вселяла надежду на то, что он сумеет вернуть ее полностью. Девушка усадила его обратно, и на душе потеплело еще сильнее от того, что она стулу напротив предпочла место на лавке рядом с ним. Столь близкое ее присутствие, ее запах, тепло ее тела, случайные прикосновения одежды друг друга – от этого у Ван Хельсинга начинала кружиться голова, он выпил еще немного виски, жестом предложил Анне, но тут же отказался от этой идеи, заметив, как она посмотрела на алкоголь. Он терпеливо молчал, показывая, что ждет ее мнения, хотя молчание после долгой разлуки и из-за возрожденной надежды давалось ему невыносимо тяжело. Внимательно выслушав ее, практически перестав дышать в отведенный ею на монолог время, он коротко кивнул, когда принцесса закончила, мягко улыбнулся и как можно более спокойным голосом отозвался, сдерживая дрожь от собственного волнения: - Ты знаешь мое имя. Твое сердце помнит его. Но я повторю. Габриэль Ван Хельсинг. Прежде чем ответить на твои вопросы, я хотел бы пояснить кое-что… Я, пожалуй, единственный из всех, кто понимает тебя в нынешнем состоянии. Мне знакомо это ощущение пустоты и одиночества из-за совершенной недоступности прошлого, из-за абсолютного неведения, кем ты был раньше, чем занимался, что тебе нравилось, была ли семья… У меня тоже практически нет воспоминаний. Самые яркие связаны с тобой… - он тяжело вздохнул, сделал небольшую паузу и незаметно проскользнул ладонью в один из карманов ее плаща и нежно коснулся ее пальцев, переплетая их со своими и продолжая отвечать: - Я состою на службе у католической церкви, а точнее в Ордене Света. Моя работа – бороться со злом во всех его проявлениях. Оборотни, колдуны, вампиры, орки, демоны и прочая нечисть. К сожалению, они обитают не только в легендах... И вот однажды я возвращаюсь с очередного задания в Ватикан, и Его Святейшество отправляет меня тут же на другую миссию – в Трансильванию, помочь роду Валериус победить графа Дракулу. Это один из ваших предков, который более четырехсот лет назад заключил с дьяволом договор, продав ему душу и в обмен получив невероятную силу. Так он стал вампиром. Небеса, в свою очередь, прокляли весь род Валериусов, закрыв для них дорогу в рай. С тех пор твоя семья боролась против Дракулы… К сожалению, успехи были незначительными, и через год после пропажи отца вы с братом остались одни… Я приехал в Трансильванию как раз к тому моменту, как Велкан уже… он уже превращался в оборотня и ты фактически осталась одна. Мы познакомились на площади, обменялись колкостями и не успели было перевести дух, как всю деревню атаковали невесты графа. Впервые за сто лет, как ты тогда сказала, в ваших краях был убит вампир. Мною. Так все началось… - во время рассказа Габриэль мечтательно смотрел то на Анну, то на окно за ней, будто возвращаясь сердцем в те яркие приключения. Несколько мгновений он молчал, увлекшись воспоминаниями, затем встрепенулся, растерянно улыбнулся и крепче сжал ее руку. - Не замерзла? Погоди… - он приподнялся, снял с себя теплый кожаный плащ и накинул его на плечи девушки, оставшись в белой с узорами рубашке и черном жилете, из нагрудного кармана которого свисала золотая цепочка часов. Это был один из лучших его нарядов… - Почему я появился именно сейчас? Господи, Анна, если бы я знал, что есть хоть малейшая надежда найти тебя живой, я уже давно был бы рядом. Только сегодня совершенно случайно я заметил твое… родное для меня лицо на площади. До этого момента я и предположить не мог, что ты переродилась…Да, милая, ты действительно получила второе рождение, ведь тогда общими усилиями нам удалось победить Дракулу, и ты… ты героически погибла… у меня на руках. Тело было предано огню, Карл читал молитву, а я… Извини, я не могу. Я не могу сопоставить. Ты там. Ты тут. Я наверное схожу с ума. – он тяжело выдохнул, поднялся с места, будто собравшись куда-то, но тут же снова сел обратно, оперевшись локтями о колени и закрыв лицо руками. Ему было тяжело, очень тяжело морально переживать все это: и воспоминания, и вернувшееся, обострившееся чувство вины, и странное ощущение близости Анны. - Ты же не призрак. И не падший ангел, как считает Карл. Ты погибла тогда, прости, но это так, но на небесах решили, что тебе еще рано уходить из этого мира… И тебя вернули. Вернули, как, наверное, и меня когда-то. Стерли память, дали силу помогать другим, вселили веру в себя и выпустили обратно в жизнь, оставив один на один со всем, что тебя окружает. Так что мы с тобой, можно сказать, отличаемся от обычных людей. Я порой пытаюсь вспомнить что-то, но удается восстановить лишь очень древние события. Третий век до нашей эры, пятый век нашей эры, одиннадцатый, четырнадцатый… Часть моего прошлого уже давно ходит в легендах и повестях, и иногда кажется, не подыгрывает ли тебе собственная память… Все это сложно, Анна, очень сложно, я понимаю. Я не прошу тебя ни о чем, кроме как просто слушать меня и пытаться пробудить в себе прежнюю Валериус. О, как я соскучился по твоему далеко не ангельскому характеру, моя цыганская принцесса… - Габриэль в конце монолога почти перешел на шепот, ласково улыбнулся и внимательно посмотрел на сидевшую рядом девушку. Ему так хотелось обнять ее, и, некоторое время сражаясь с этим назойливым желанием, он все-таки не выдержал, уступил, порывисто обхватил ее за плечи и, наклонившись, прижался изуродованной шрамом щекой к ее щеке. - Уйдем отсюда? Куда захочешь. Здесь не та атмосфера для… - он хотел сказать что-то о романтике, но вовремя замолчал, вспомнив, как Анна, которую он когда-то знал, не любила это слово. Выдохнув, он глубже зарылся лицом в ее волосы и с удовольствием вдохнул знакомый запах. - Об этом я и мечтать не смел…
Отправлено: 14.05.11 03:12. Заголовок: - Вот как… Елена мел..
- Вот как… Елена мельком взглянула вниз, когда мужчина скользнул рукой в ее карман, и хотела было одернуть руку, но его прикосновение настолько понравилось ей, что девушка не решилась осуществить задуманное. Стало как-то легче, спокойнее. Ее еще никто так не держал за руку. Странно, но ей казалось, что Габриэль просто не может быть настолько осторожен в прикосновениях, учитывая его телосложение и то впечатление, которое охотник производил. То, что она услышала дальше – породило подобное предыдущему желание: встать и уйти отсюда быстрее, пока ее новый знакомый не поведал еще большие тайны. Конечно, она никогда не отрицала возможность существование различных иных существ в этом мире, скорее даже, еще не успела определиться в отношении к ним, но все же… Это нужно было переварить. Почему-то, с момента из знакомства, в француженке выработался некий рефлекс, который заставлял всякий раз оставаться на месте и с упоением слушать брюнета дальше, все больше и больше удивляясь сказанному им. Выходит, у нее есть…была семья, цель в жизни, пускай и фигурировало в этой истории слово «вампир». Эти маленькие кусочки пережитого ею сумели вселить в принцессу надежду, неизвестно на что, но на душе стало как-то легче. Ей есть в этом мире место, если за спиной остались хоть такие воспоминания. Сама того не замечая, Елена стремительно стала отдаляться от мысли, что она Анна. Она начинала становиться ею на самом деле. Движения приобретали смысл, взгляд стал иным, будто она впитывала каждое слово и принимала его как должное. Когда мужчина прервался, Анна внимательно взглянула на него. Что-то подобное уже было между ними, только девушка не могла вспомнить деталей. Тогда тоже было холодно, только он сделал что-то немного другое. Пока Ван Хельсинг управлялся с плащом, принцесса внимательно изучала его взглядом, делая акцент на одежде. Как-то непривычно видеть его таким, будто ранее все было иначе. Эта рубашка, часы… она не могла понять, в чем дело. Единственным, забавным выводом, который пришел в ее голову, был тот, что Габриэль просто слишком хорошо выглядит, решил хорошо подготовиться к их новому, как он утверждал, знакомству. Непроизвольно, свободной рукой рыжая потянулась к груди мужчины, желая прикоснуться к нему приблизительно в том месте, где сейчас находились часы. Какие-то образы всплывали в ее сознании, и хотелось убедиться, что ли, что он в порядке. Но не успела сделать этого, так как охотник продолжал свой рассказ и резко подорвался с места под действием эмоций. Анна тут же убрала руку, выжидающе взглянув ему в глаза, пока Габриэль не сел обратно. Теперь пришлось подавлять в себе желание обнять его, когда, казалось, мужчина решил сдаться. - Выходит, я умерла, переродилась и теперь мы оба…ангелы, как же это невероятно звучит, и ничего не помним о своем прошлом. И на самом деле меня зовут Анна Валериус, я цыганская принцесса. Спорный вопрос, кто тут сходит с ума… Анна не успела закончить мысль, так как Ван Хельсинг не сумел больше сдерживать себя, воплотив ее недавнее желание в реальность. Девушка удивленно замерла, привыкая к его столь близкому присутствию, запоминая запах, ощущения. Все это казалось ей невероятно важным, чем-то давно знакомым и приятным, но в то же время очень новым. Так же, новым, теперь уже в прямом смысле, казался шрам мужчины, принцесса не могла вспомнить его, как ни старалась. Да и не важно это было, со шрамом или без, он был Габриэлем. Чувства, которые Елена испытывала к этому мужчине – сложно было описать, это была не любовь, а что-то большее, не подвластное ни единой силе как в этом, так и в ином мире. Что-то чарующее и манящее, и в этом чувстве она была за один единственный шаг до разгадки его природы, и не могла сделать его, что разжигало лютый азарт и нетерпение. Цыганская кровь давала о себе знать, вынуждая принцессу мучиться, не имея ни малейшей ясности в том, что происходило с ней сейчас. - Что же, ты правильно делал, что мечтать, не смел, - Ухмыльнувшись, Валериус чуть отстранилась от Габриэля, чтобы видеть его лицо. Это была уже далеко не мимика Елены. – Романтика – это далеко не то, от чего я в восторге. Предпочту сначала завершить начатое нами, понять, что же произошло, и как ты меня нашел. Поднявшись со скамьи, она подняла руками подол плаща, который явно был девушке великоват. Анна отошла от стола на несколько шагов, чтобы мужчина мог последовать за ней, и, дождавшись его, продолжила следовать к двери. - Почему ты видишь меня прежнюю? И почему я вдруг оказалась среди списка падших ангелов? – Оказавшись на улице, девушка поправила висевшую на плече сумку, и свернула за угол дома, даже не задумываясь о маршруте. – О, и кстати, Габриэль. Ты не уточнил, в каких именно отношениях мы были. Я догадываюсь, но… Судя по нашим разговорам, ты абсолютно непредсказуем. Я не могу понять, что происходит в моей душе. Вроде, все встало на свои места, и не хватает только чего-то, не знаю, будто последнего ключа, который бы разрушил последнюю преграду. Не понимаю, почему при столь богатой биографии, единственным, что у меня осталось – было, море, и… - Она резко остановилась, повернувшись лицом к Ван Хельсингу и максимально сократив между ними расстояние. Анна помнила все признания охотника, но ей хотелось услышать от него ответ на свой вопрос. – Тоска по тебе.
Имя: Джеймс «Логан» Хоулетт Возраст: 120+ Сторона: X-Men | Avengers | своя Силы: мощная регенерация; когти и скелет укреплены неразрушимым металлом; пси-щиты; обостренные чувства и рефлексы; сверхчеловеческие физ.показатели; мастер рукопашного боя экстра-класса. Фраза: I\'m the best there is at what I do, but what I do best isn\'t very nice.
Улыбка невольно скользнула по его губам и вновь уступила место сосредоточенной серьезности, а сердце продолжало трепетать от радости – он снова видел перед собой Анну, не просто внешне идентичное лицо и фигуру, но мимику, взгляд, манеру говорить. Похоже, его старания были не напрасны, и от такого открытия на душе стало тепло и спокойно. Теперь он точно сделает все, чтобы не потерять ее больше никогда. Девушка, пожалуй, даже не представляла, насколько сильными и глубокими были чувства охотника к ней. Он и сам смутно догадывался, что испытывал нечто большее, чем то, что можно было передать хоть какими-то словами. Принцесса вновь перевела разговор в более деловое русло и поднялась с места, Ван Хельсинг моментально последовал ее примеру, как и подобало джентльмену. Вообще рядом с ней у этого обычно безразличного к этикету мужчины просыпались почти что аристократические замашки. Он ничего не знал о себе, поэтому старался не удивляться собственному галантному поведению. Вместе они покинули таверну, и Габриэль наконец-то смог хоть немного расслабиться. Ему удалось избежать бесполезных ссор и объяснений с Карлом, ведь рано или поздно он спустился бы вниз и обнаружил их. А так монах мог со спокойной совестью считать, что незнакомка так и не пришла, а Ван Хельсинг ушел заливать свое горе алкоголем. Едва они перешагнули через порог, как Анна задала сразу два серьезных вопроса, ответы на которые требовали некоторой подготовки и анализа сложившейся ситуации. Мужчина с удовольствием вдохнул свежий вечерний воздух и бросил короткий взгляд на неровно горевший уличный газовый фонарь. В объятиях темноты он привык полагаться на интуицию и, вообще ведя ночной образ жизни, чувствовал себя безопаснее именно в это время суток. Это была его стихия, днем он лишь привлекал к себе внимание заметной внешностью и находился под угрозой розыска, а в таком полумраке улиц, как сейчас, Ван Хельсинг становился неуловимым, быстрым и искусным защитником добра. Общество Анны делало эту ночь еще прекраснее. Она продолжала монолог, а он молчал, внимательно вслушиваясь в ее голос и запоминая каждое произнесенное ею слово. Ситуация изменилась, когда девушка остановилась и оказалась совсем близко к нему, так, что у мужчины перехватило дыхание. Сейчас Анна была невероятно красива: в мерцавшем свете фонарей, на фоне Парижа. Кажется, он в очередной раз влюбился в нее. - Возможно потому, что я - не обычный человек. Мне суждено видеть добро и зло в людях, их истинную сущность. Твоя сущность – это Анна, баланс между добром и злом, поэтому я вижу именно ее, а не маску Елены, скрывающую твою душу. И вторым объяснением может быть то, что когда любишь, смотришь не глазами, а сердцем… - он мягко улыбнулся и, взяв ладони принцессы в руки, сплел ее пальцы со своими, а после молча прижал к левой стороне своей груди. Сквозь рубашку можно было чувствовать рельефный торс, обжигающее тепло взволнованного мужчины и быстрое биение сильного сердца. И смотрел Ван Хельсинг сейчас на нее так, будто заглядывал не в зеленые чудесные глаза, а в саму душу. - О наших отношениях… Если ты про… - он многозначительно умолк, грустно улыбнулся и с сожалением в голосе продолжил: - Этого мы не успели… Если описывать наши отношения, я сказал бы так… На тот момент у нас было ничтожно мало времени, чтобы спасти твой род и убить Дракулу, поэтому искра, зародившаяся в каждом из нас, начала формироваться в пламя лишь в последний раз, когда ты видела меня… человеком… После твоей смерти это пламя внутри меня не угасло, наоборот, разрасталось и крепло все сильнее, пусть даже мне приходилось любить лишь память о тебе. Я знаю, Анна, все это звучит очень странно и, возможно, мне не к лицу такие признания, но за все годы, которые остались у меня в памяти, мое сердце ни разу не подало особого признака жизни, ни разу я даже не влюблялся в кого-то. Я относился к женщинам с благодарностью, уважением, терпением, но любил и люблю только тебя. Возможно поэтому мне сложно было отказаться от этого чувства после того, как тебя не стало. Ты не вспомнила, случайно, что произошло тогда, нет? – Габриэль тяжело вздохнул, опустил голову и повернулся к девушке в профиль, с тоской и болью устремив взгляд на полную луну, молчаливую свидетельницу тех роковых событий. - Последним ключом является момент твоей гибели, Анна. Но прежде чем коснуться его, позволь кое-что пояснить… Когда мы перевозили Франкенштейна подальше от Дракулы, желавшего с помощью этого существа вдохнуть жизнь в своих детей, на наш экипаж напал оборотень. Точнее, твой брат, которому к тому времени мы почти ничем не могли помочь, да и осталось в нем очень мало от того Велкана, которого ты любила. Он напал на нас, карета загорелась, все пришлось прыгать, а мы с ним сцепились в схватке… Я убил его, у меня не было выбора. А он, в свою очередь, перед смертью ранил меня. Укусил. – Габриэль замолчал, на миг прикрыв глаза. На лице его отражалась немая борьба – до сих пор он с трудом вспоминал подробности своего постепенного превращения, одни мысли об этом были так болезненны, будто он заново переживал все это. - У нас оставалось мало времени, с каждым днем мне было все тяжелее сдерживать себя… Полное превращение в оборотня случилось в ночь битвы с Дракулой, и я исполнил древнее предсказание, убив вампира в облике вервольфа. Твоей задачей было ввести мне лекарство до двенадцатого удара часов. Стараясь успеть, ты кинулась ко мне, разъяренному, ничего не сознающему зверю… - он запнулся и умолк, глядя на Анну так, что ни одно, даже самое холодное сердце, не смогло бы остаться равнодушным. Тяжело выдохнув, он отвернулся и добавил уже другим тоном: - Я убил тебя, Анна Валериус. За такое грешно даже надеяться на прощение… Я не привык к публичному самобичеванию… Просто… если ты сейчас развернешься и уйдешь, я все пойму. Я уже понес наказание за этот поступок, и физическое, и моральное. – Он как-то странно улыбнулся без тени радости. Вздохнул и молча указал на лицо, убрав на некоторое время волосы за уши, затем небрежно расстегнул верхние пуговицы рубашки, вновь оказавшись совсем рядом с Анной, и, взяв ее руку, приложил к обнаженному участку тела. Даже не глядя, на ощупь, чувствовалось, что вся его грудная клетка исполосована глубокими шрамами. Свежие выступали сильнее, чем старые. На спине, плечах и ногах творилось тоже самое. Количество памятных рубцов значительно увеличилось за последние три неудачные миссии. Он отпустил ее руку, оставив на уровне своего сердца, и не нарушая тишины, продолжал изучать напряженным взглядом камень, которым была вымощена улица.
Отправлено: 15.05.11 02:52. Заголовок: Ранее ей казалось, ч..
Ранее ей казалось, что от плаща данного ей, веет очень сильным теплом, но он казался просто холодным куском ткани в сравнении с обжигающим телом охотника. Чувствовать мужчину столь близко к себе, это было тем, что полностью лишало Елену самообладания, но Анна оставалась невозмутима. Она практически сумела стать хозяйкой этому телу, благодаря стараниям Габриэля, и не собиралась останавливаться на достигнутом. Прикосновения говорили, если не больше, чем сами слова, пробуждая множество иных воспоминаний, связанных именно с таким восприятием мира. Их было не мало, но с точностью девушка могла сказать, что столь спокойно и нежно к Ван Хельсингу еще никогда не прикасалась. А сейчас он производил именно такое впечатление, нуждался в хоть каком-то поощрении за свои старания, и Валериус хотела дать ему это, хоть пока не представляла толком, как это можно сделать. Самовольно обнять его, или что-то в этом роде, казалось ей поступком из ряда вон, но как иначе проявить свои чувства, ведь на нежные слова ее так же никогда не тянуло. С каждым новым словом «люблю», в которое было вложено даже больше, чем просто это чувство, Анна понимала, что ее мнимое безразличие не сможет держаться вечно, оно уже отступало, настолько сильно ее душу затрагивали признания охотника. Почему ей суждено было родиться цыганской принцессой? И все-таки он говорил, что любит такой ее характер… - Я верю тебе, тише. Твое сердце и так вот-вот вырвется из груди, - Улыбнувшись уголками губ, Валериус чуть откинула голову назад, чтобы иметь возможность заглянуть мужчине в глаза. – Нет, я не помню. Но хочу знать. Следующие признания, подвели окончательный итог их знакомства. Это было той самой развязкой, к которой они неумолимо приближались, в и какой-то мере Анна была готова услышать такую правду, и ощутила облегчение, не смотря ни на что. Стало ясно, что так сильно мучило Ван Хельсинга, почему он настолько усердно искал ее. Любовь, да, но когда, у ее ног лежит чувство вины, сильнее мотивации и быть не может. Казалось, принцесса должна была бурно отреагировать на услышанные откровенные признания, но она оставалась беспристрастной, следуя примеру Габриэля, отведя глаза. Она думала, пытаясь осознать всю значимость ситуации, понять, насколько все это ужасно. С одной стороны, рядом был любимый человек, но с другой, можно ли любить его, после того, что он сделал? Это ведь не просто какой-то плохой поступок, не предательство, он лишил ее жизни. Пускай был оборотнем, но сейчас рядом стоит человек, который раскаивается в содеянном и терзается этим. Она должна была дать ему что-то взамен, простить или положить конец метаниям противоположным действом, покинув эту улицу прямо сейчас, но не могла решиться, даже сдвинуться с места. То, что касалось ее семьи – Анна восприняла как уже известную ей информацию, она успела относительно смириться с этим еще при жизни, и, судя по всему, в тот период, который следовал после нее – решилось не мало. А вот их отношения с Ван Хельсингом были явью, которая застала врасплох. Эти секунды, отданные на растерзания ее души мыслями, они были ужасающей вечностью, которая упивалась кровью своей жертвы. Еще никогда Валериус не ощущала себя столь беспомощной, и самое важное решение было именно на ее хрупких плечах. Последней каплей стали шрамы Габриэля, которые тот не без внутренней муки, явил свету. Анна ужаснулась, стоило ей прикоснуться к его, буквально ощутимой, боли, и сразу же одернула руку, как только появилась такая возможность. Как она раньше не заметила этого? Неужели перед ее глазами так же был тот, забытый ею, образ? - Боже, что с тобой произошло?.. Кто способен на такое? Могло показаться, что попятившись назад, Валериус сделала выбор в пользу бегства, но это была лишь видимость. Она была ошарашена, но этого было слишком мало, чтобы заставить принцессу отступить. Оправившись от шока, но будучи под действием него же, она сумела сделать выбор в считанные секунды, и запретила себе думать о нем еще когда-либо. Резко поддавшись вперед, брюнетка неуверенно, но быстро, обвила руками шею охотника, и заглянула в его пронзенные, всеми переполняющими мужчину эмоциями, зеленые глаза. И больше не сумела держать себя в руках, повинуясь его взгляду, закрыв глаза и считанные секунды сократив оставшееся между ними расстояние. Она не могла уйти, не хотела этого, и даже думать, не смела об этом, никогда больше. Если у нее и есть судьба, то с ней Анна слилась в поцелуе, теряя голову от внезапно вспыхнувших чувств, они проснулись столь неожиданно, не имея причин далее скрываться в глубинах памяти, что Валериус просто не имела сил справиться с ними. Девушка была готова отдать все, ради одного этого поцелуя, ей не нужна была ее сила, шанс устроить свою жизнь без всех ужасов Трансильвании, лишь бы только быть с Габриэлем рядом. И будто ее желание было услышано, цыганка ощутила, что стремительно теряет все связывающее ее с Еленой, будто этот неземной образ ангела растворяется в воздухе, выпуская ее на свободу.
Имя: Джеймс «Логан» Хоулетт Возраст: 120+ Сторона: X-Men | Avengers | своя Силы: мощная регенерация; когти и скелет укреплены неразрушимым металлом; пси-щиты; обостренные чувства и рефлексы; сверхчеловеческие физ.показатели; мастер рукопашного боя экстра-класса. Фраза: I\'m the best there is at what I do, but what I do best isn\'t very nice.
Сообщений: 28380
Репутация:
127
Фото:
Отправлено: 16.05.11 21:56. Заголовок: Он так долго ждал эт..
Он так долго ждал этого поцелуя, прикосновения губ самой Анны Валериус, возможности чувствовать ее тело в своих руках, испытывать радость от того, что она жива и бесконечную благодарность за данный ему второй шанс. Она спасла его душу, полностью забрав ее себе, теперь он был уверен, что полностью принадлежит этой женщине. Он любил ее так, что даже смерть не была преградой. И все свои эмоции Габриэль вложил в ответ на поцелуй, неповторимый, глубокий, сильный. Когда они остановились, казалось, прошло не менее четверти часа. На самом деле они просто выпали из реальности, и счетом утраченного времени было лишь несколько минут. Их взгляды снова встретились, Ван Хельсинг почти со слезами на глазах улыбнулся девушке, ласково провел ладонью по ее щеке и прошептал, соприкоснувшись с нею лбами: - Я больше никогда тебя не отпущу. И умирать мы будем вместе. Я люблю тебя. – вторая рука скользнула по спине принцессы, спустилась на талию, и мужчина легко и ловко подхватил Анну, прижав к своей груди. Как же приятно было вновь чувствовать ее тело, и какие картины рисовало богатое воображение взволнованного охотника. Он понимал, что не в состоянии больше затягивать. Хотелось укрепить их отношения, связать теперь не только души… Да, Анна была желанна, и он не скрывал этого, ни во внимательных взглядах, которые адресовал ей, ни в многозначительных прикосновениях. Теперь нет ни вампиров, ни оборотней, и времени вполне достаточно, чтобы подарить друг другу целую ночь удовольствия. - Румынских принцесс следует носить на руках. Ничего не бойся. – тихо произнес Габриэль девушке на ушко, ласково улыбнулся и быстрым шагом направился вперед по улице, то и дело осыпая лицо Валериус короткими горячими поцелуями и едва слышно благодаря ее за все. Уже через несколько минут он поднялся вместе с ней на крыльцо небольшого дома в стиле барокко, бережно опустил возлюбленную рядом с собой и ловко, с помощью набора причудливых инструментов, припасенного в плаще, открыл дверь и впустил Анну первой внутрь. Чтобы та не делала поспешных выводов, он с улыбкой пояснил, закрывая за ними и зажигая свечу, оставленную в коридоре специально для этих целей. - Это апартаменты моего старого знакомого. Я когда-то спас его. Он часто путешествует по миру, поэтому при желании я могу ночевать здесь. Тут две большие спальни, зал, две гостевые комнаты, кухня и роскошная ванна. Анна, милая, ты голодна? Правда, поразить тебя кулинарными способностями я не смогу, но… Сейчас везде зажгу свечи и разведу огонь в камине. – он уже принялся за освещение в квартире, и с каждым новым источником света интерьеры комнат становились все красивее, все загадочнее, все романтичнее. Когда Ван Хельсинг закончил, он вернулся в гостиную, присел на край дивана, чуть повыше закатав рукава рубашки и избавившись от жилета. Ему становилось все жарче, возможно дело было в весело полыхавшем огне камина, но скорее всего уединение с Анной в столе уютной обстановке влияло на Габриэля сильнее. Сняв пояс с оружием и вытащив из сапогов весь припрятанный арсенал, он аккуратно разложил все на небольшом столике справа, прикрыл глаза и, улыбаясь, прислушался. В квартире раздавался негромкий стук каблучков девушки – похоже, она по-хозяйски решила изучить кухню первым делом. Ван Хельсинг был бы безмерно благодарен, если бы она накормила его. С рассвета он ничего не ел, но здорово набегался сегодня и пережил немало потрясений, которые, как известно, положительно влияют на аппетит. - Любовь моя… - прошептал он, не стремясь быть услышанным, и медленно поднял веки.
Отправлено: 21.05.11 02:02. Заголовок: Как же непросто было..
Как же непросто было перебороть собственный характер, когда вдруг Ван Хельсинг произнес совсем небывалую для Анны вещь, и подхватил ее на руки. Из обычного упрямства и гордости девушка отказывалась от такого способа перемещения, но учитывая, что Габриэль был ростом практически в два метра, никакие каблуки не могло помочь ей дотянуться до его губ, не прикладывая к этому усилий. Так что, в данном случае, можно было подавить феминизм в себе, ради столь приятной награды. Трудно поверить, что этот грубый охотник, который управлялся с оружием так, будто был рожден для этого, что он может быть столь нежным и чувственным, что любовь может так его окрылить. Теперь он действительно был настоящим ангелом, имеющим возможность взлететь и парить так высоко, как ему того хочется. Анна напротив, испытывала совсем другие чувства. С каждым новым прикосновением разгоряченного мужчины к своей коже, он чувствовала, что теряет свои «перья», точнее сказать все то, нереальное, что делало Елену столь возвышенным существом. Валериус чувствовала себя все человечней, чувствовала себя настоящей и в меру порочной, как и было когда-то, но далеко не небесным существом. И была согласна с таким порядком вещей. Она может творить добро и без какой-то сверхсилы, ведь рядом будет любимый человек. Вскоре они оказались в совершенно незнакомом Анне доме, который, как, оказалось, принадлежал другу Ван Хельсинга. В детали девушка вдаваться не стала, сейчас было не до того. Нужно управиться с распаленным мужчиной, который делился своим состоянием со свечами и камином, и идей пока не было, как таковых. Точнее, они были, но в силу привычки девушка думала о проблемах насущных, ведь не мог такой поворот в жизни принцессы произойти безвозмездно, а уж тем более в жизни этого охотника. Что-то должно было произойти, она чувствовала это, и не могла понять, что происходит прямо сейчас, слишком много вопросов для одного дня. Стараясь не шуметь особо, брюнетка направилась на кухню, предварительно оставив плащ Габриэля на диване. В помещении было немного теплее, чем на улице, так что в нем не было нужды – лишь мешал передвигаться. Сразу же, стоило принцессе оказаться в этом страшном помещении, как она вдруг осознала – Анна ведь никогда не была на кухне хозяйкой, лишь гостей и то, изредка. Когда ты носишь статус румынской принцессы – потребность в этом не очень велика. Познания Валериус ограничивались лишь основными блюдами, которыми можно насытиться в экстренных ситуациях, так сказать. Сейчас была практически такая. Благо, с огнем принцесса совладала быстро, как и с посудой, решив побаловать Габриэля, чем-то вроде хорошей каши и заварила травы, на свой вкус, не пить же им простую воду. Жаль, что особого ассортимента продуктов тут не было. - Если ты действительно знаешь меня, то должен быть в курсе – я ужасный повар, - Натянуто улыбнувшись, Анна появилась в комнате с приготовленными трофеями после тяжелого кулинарного состязания. Мысленно отругав мужчину за то, что он занял весьма неплохой столик своими снастями, она принялась угощать его на другом столе, стараясь перенести все необходимое как можно быстрее. Стук каблуков становился все громче и быстрее, в зависимости от оставшихся дел. – Не понимаю, почему небеса свели нас вместе? Ты заслуживаешь девушку, которая хотя бы может вслух сказать те самые заветные... Все чувствую, но никак не могу подобрать нужные слова. Прости меня за это. Валериус нашла себе место рядом с Ван Хельсингом, на диване и неуверенно подалась вперед, чтобы вновь прикоснуться к нему. Стоило обнять его, заглянуть в невероятные зеленые глаза, как на душе становилось спокойно, все тревоги исчезали, позволяя наслаждаться теплом мужчины, чувствами к нему, ведь они были сильнее всего тревожащего ее сегодня. Такой незнакомый и такой родной, это было мучительней всего. - Мне этого всегда не хватало. Просто сидеть так, чувствовать тебя, ни о чем не думать. Это прекрасно.
Имя: Джеймс «Логан» Хоулетт Возраст: 120+ Сторона: X-Men | Avengers | своя Силы: мощная регенерация; когти и скелет укреплены неразрушимым металлом; пси-щиты; обостренные чувства и рефлексы; сверхчеловеческие физ.показатели; мастер рукопашного боя экстра-класса. Фраза: I\'m the best there is at what I do, but what I do best isn\'t very nice.
Сообщений: 28496
Репутация:
127
Фото:
Отправлено: 02.06.11 00:31. Заголовок: Ван Хельсинг ласково..
Ван Хельсинг ласково улыбался, с небольшим прищуром смотря на Анну, и поэтому взгляд его казался еще более загадочным, чем обычно. Он сам чувствовал тоже самое и был благодарен судьбе за возможность хотя бы просто сидеть рядом с ней, любоваться ее цыганской красотой, наблюдать за отблесками пламени камина на ее лице, следить за движением всех благородных черт ее лица и ловить себя на мысли, что он безумен, болен ею. Незаметно и для себя и, пожалуй, для нее, Габриэль прильнул к ее губам, даря полный нежности поцелуй, и медленно принялся избавлять Анну от одежды, сквозь ткани ощущая тепло и гибкость ее стана и теряя всякую причастность с ангелоподобными, по крайней мере в мыслях. Незачем себя обманывать и прятать это вполне естественное желание, ведь охотник действительно уже давно, с самой их первой встречи мечтал об этом. Он жаждал ее, он грезил ею, он жил и дышал ею сейчас, и даже ритм его сердца подстраивался под ее пульс, и дыхание замирало в такт с ее выдохами. - Анна… я хочу тебя. – горячо прошептал он, не осознавая, что уже не просто думает, но и говорит об этом. Расстегивая пуговицы ее блузы, мужчина увлекся, лаская пульсирующую жилку на шее, и потерял всякую связь с реальностью, кроме девушки. Этот миг забвения, расслабления стоил охотнику дорого, так как в следующую же секунду на пороге комнаты появились нечеткие фигуры, и слабый свет от огня не сразу позволил различить их. Ван Хельсинг остановился, когда услышал характерные звуки заряжаемых револьверов. Он резко повернул голову в сторону выхода из гостиной, подскочил с дивана, направляясь к столику, и едва протянул руку за своим оружием, как тут же прогремело сразу несколько выстрелов. Коротко вскрикнув, он отшатнулся, прижав простреленную в трех местах руку к груди и с ненавистью уставившись на незнакомцев в форме полицейских. Ему приказали не двигаться, а сами жандармы уже окружили их с Анной, друг за другом, тенями, призраками проникая в комнату. Этот поток блеклых лиц не заканчивался, похоже, все, кто мог, из полицейских навестили их сегодня. - Габриэль ван Хельсинг, подлец и убийца, ты арестован. Малейшее движение, и мы откроем огонь по этой дамочке рядом с тобой. Мадам, к вам это тоже относится. Здесь собрались лучшие стрелки. – пока начальник импровизированного отряда вещал, Габриэль, морщась от боли, насчитал двадцать человек. Поразительно, как они выследили их. Тут явно не обошлось без помощи… - Что, мерзавец, удивлен? Добрые люди сообщили нам о подозрительном типе, которого видели утром на рынке, а затем и хозяин таверны подтвердил, что у него остановился довольно необычный постоялец. За вами висел хвост с самого выхода и до этого дома. Лучшие наши сотрудники… Заковать его. Девушку тоже. На всякий случай. –только жандармы, стоявшие максимально близко к паре, дернулись, Ван Хельсинг закрыл собой Анну, угрожающе оскалившись. - Она здесь не при чем. Я… - Что, Габриэль, сознаешься, что ты еще и колдун, и приворожил ее, несчастную жертву, чтобы затем надругаться и зверски убить? Охотник поднял ледяной взгляд на начальника полиции, обратившегося к нему, и убедительным, твердым голосом отозвался: - Да, все должно было быть именно так. Сознаюсь. – и тут же получив сбоку удар по голове, а затем и по спине чем-то металлическим и весьма тяжелым, Ван Хельсинг медленно опустился на пол, чувствуя, как по лицу стекают ручейки крови. Перед глазами плыло, но он все же попытался подняться, и тут же был окончательно повержен новым мощным ударом. Перед тем, как потерять сознание, он заметил приближающиеся к своим рукам кандалы и коварного начальника жандармов, который четким и сильным ударом рукояткой револьвера заставил Валериус безвольно рухнуть на пол. Невероятная злоба охватила мужчину, он взревел, вновь стараясь подняться, но на этот раз схлопотав не только повторное сотрясение, но еще и новую пулю, он все же отключился.
Отправлено: 09.06.11 23:37. Заголовок: То, что ужин уже ник..
То, что ужин уже никого не интересует, стало ясно по взгляду мужчины, от которого Валериус даже в жар бросило, пусть она упрямо пыталась совладать с собой и не показать этого. Сейчас их отношения оставались все такими же напряженными, в плане всех чувств, которые таились за многозначительными улыбками и рвались на волю при каждой новой встрече, но обострились до предела. Каждый жест, изменение в мимике, прошлое будто ожило перед глазами, напоминая, как оба они застывали, пытаясь остыть и осмыслить то, что только что произошло, стоило другому отвернуться, тем самым завершив разговор. Только теперь никто не собирался тешиться своим удачным выходом, не было куда деться, да и не хотелось делать этого, ведь взгляд охотника сводил с ума, заставляя повиноваться ему, забыв на миг о своей горячей цыганской крови. Этот поцелуй был самым особенным, потому как таил в себе все скрытые в душе Габриэля чувства, далеко не ангельские, настоящие, невероятно сильные, он сразу же вскружил голову, и Анна опомниться не успела, как сама стала помогать мужчине, избавить себя от одежды. Его мысли были озвучены, еще больше распаляя обстановку, ранее принцесса даже не подозревала, что голос Ван Хельсинга может настолько соблазнительным, таким будоражащим, будто ее собственные потайные желания стали известны этим зеленым глазам и теперь он требовал подтверждения. Если до этого девушка была ангелом, то сейчас без сомнений сделала выбор, выбрав Габриэля, даже не свою человеческую жизнь. Но резко все прекратилось, столь же стремительно, как это безумие началось. Анна не понимала в чем дело, когда охотник резко отстранился, подорвавшись на ноги, и бросился к оружию. А в следующий же миг, он вскрикнул, и это подействовало на Валериус отрезвляюще, подобно раскату грома посреди мерного, никуда не спешащего дождя. Она тут же поднялась на ноги, на какой-то миг, растерявшись, не зная, бросится ей к раненному Габриэлю, или сосредоточится на угрозе. Их было намного больше, они вооружены и не в самом лучшем расположении духа, и сейчас брюнетка как никогда жалела, что они не на просторах родной Трансильвании, где даже сама земля помогала ей в трудные минуты. Принцесса фактически решилась броситься в бой, когда перед глазами появилась преграда, как и обычно Ван Хельсинг не давал ей поддаться порыву, и это чертовски взбесило девушку, но от комментариев она с трудом сдержалась, и не зря, ведь ситуация нашла свою развязку куда быстрее, чем Анна рассчитывала на то. Зачем-то Габриэль согласился с просто абсурдными бреднями этих людей, и одновременно с этим Валериус потеряла контроль над своим нравом и бросилась на обидчиков, не желая терпеть более страданий любимого мужчины. А дальше была темнота. Очнулась брюнетка в том же доме, лежа на холодном полу. Распахнуться веки удалось с огромным трудом, после некоторых неудачных попыток, так как причиной пробуждения послужила тупая, ноющая головная боль, то это было лишь вопросом времени. Поддавшись, зову собственного тела, Анна тихо застонала, как можно осторожнее приложив руку к ушибленному месту, пытаясь унять болезненные ощущения, пусть и впустую. Рассмотреть что-либо мешали волосы, после падения упавшие на лицо, поэтому принцесса не сразу осознала, что здесь делает и почему. Когда болезненные воспоминания настигли ее, представ перед глазами как самое настоящее дежа вю, Валериус резко сменила свое положение, сев, так как встать попросту не удалось с первой попытки. Голова с диким упрямством тянула ее вниз, требуя еще немного отдыха, но девушка упрямо поднялась, держась за стену. Ее начало мутить, чему способствовала запекшаяся на волосах кровь, отчетливо прощупывающаяся на макушке, как и общее состояние организма, но даже так, пусть разум был укутан густым туманом, и каждое действие давалось с трудом, брюнетка решительно направилась к двери. Путь к таверне прошел под бешеный ритм пульса, отбивающий в висках безумные симфонии, и стоило Анне войти в помещении и узреть фигуру, напоминающую монаха, у хозяина заведения, как силы стали восстанавливаться с невероятным рвением, получив маленькую искорку надежды. Теперь шаги давались куда легче, и вскоре девушка настигла беднягу Карла, в плечо которого судорожно вцепилась рукой. - Карл! Молчи, и слушай меня. Я не знаю, кем ты меня считаешь, и что про это думают ОНИ – это неважно сейчас. Я Анна, так или иначе. И нам нужно спешить. Ван Хельсинга схватили сейчас, и моли Бога, чтобы он еще был жив. Карл, да не стой же ты! Снова схватившись за голову, девушка стиснула зубы, но твердо решила взять себя в руки и забыть о своих слабостях. Сейчас было не до этого. Нужно найти оружие, и побыстрее, а как пробраться в тюрьму – придумают по ходу дела.
Имя: Джеймс «Логан» Хоулетт Возраст: 120+ Сторона: X-Men | Avengers | своя Силы: мощная регенерация; когти и скелет укреплены неразрушимым металлом; пси-щиты; обостренные чувства и рефлексы; сверхчеловеческие физ.показатели; мастер рукопашного боя экстра-класса. Фраза: I\'m the best there is at what I do, but what I do best isn\'t very nice.
Холод стремительно пробирался в каждую клетку измученного тела мужчины, протягивая свои невидимые цепкие щупальца к сердцу. Словно коварное чудовище, холод высасывал по каплям тепло, приближая момент, когда кровь окончательно застынет в жилах. Габриэль очнулся лишь потому, что откуда-то издалека раздался многоголосый смех и перестукивание железных палок по стенам. Жандармы праздновали свою победу, а Ван Хельсинг тем временем расставался с обжигающим холодом каменного сырого пола, сквозь зубы издавая напоминавшие стоны звуки и пытаясь подняться и хотя бы сесть. Невероятно, каким тяжелым и неповоротливым казалось ему сейчас собственное тело, затекшее, избитое, потерявшее немало крови. Оно было слабым, и его уступка жандармам злила Габриэля. Его руки и ноги совершили предательство, лишив охотника хотя бы малейшего шанса на освобождение, на побег. Более того, количество цепей и оков на мужчине, их тяжесть превышали все мыслимые пределы. Они могли бы бросить вызов даже силачам из бродячих цирков, что уж говорить про истощенного и раненого борца с нечистью. - Должен быть выход… - шептал он сам себе, собирая волю в кулак и пытаясь наконец сесть. Ему удалось занять более-менее ровное положение, такое, чтобы не нагружать простреленную руку, которую, к слову, он почти не чувствовал. Это и облегчало, и пугало одновременно – значит, не все так просто, что-то серьезное было задето. Изловчившись и оттерев манжетом рубашки на здоровой руке кровь с лица, которая мешала не только видеть, но и дышать, Габриэль в почти полной темноте старался разглядеть свои огнестрельные раны. Охотник не сдержал усмешки, нащупав на себе спешно, некачественно наложенную повязку из каких-то обрывков тканей. Теперь понятно, почему пропала чувствительность – рука уже довольно долго оставалась онемевшей. Жандармы позаботились о том, чтобы остановить кровоточение, но не подумали, что могут лишить его конечности таким тугим перетягиванием. Их задачей было не дать ему помереть до казни, и Ван Хельсинг прекрасно понимал это. И все равно испытывал отдаленное чувство благодарности за то, что не пришлось просыпаться в луже собственной крови. - Где здесь дверь? – тихо озвучивал он собственные мысли, оглядываясь и натыкаясь на абсолютный мрак вокруг, за исключением тончайшей полоски слабого света у самого пола. Она была настолько невзрачной, что Габриэль даже не сразу заметил ее. Что ж, уже хорошо, его не замуровали. Раз так, есть спасение. При мыслях о спасении в сознании всплыл образ Анны, и охотника тут же охватило сильнейшее беспокойство за ее состояние. Он не помнил, что именно с ней сделали, поэтому не мог дать ответ даже на такой вопрос, как жива она или нет… Тяжело выдохнув, едва слышно простонав, он подполз к стене, прислонился разбитой головой к холодному камню и прикрыл глаза, заставляя себя не поддаваться желанию уснуть, стараясь думать обо всем, лишь бы не сломаться. Удивительная тяга к жизни за считанные часы до неминуемой гибели. Ван Хельсинг знал, что его ждет казнь, вот только сколько ему придется сидеть здесь до нее, он не мог предугадать. Одних особенно опасных преступников держали по несколько дней, чтобы те достаточно настрадались, а затем, призадушенных страхом смерти, их со спокойной совестью вешали, четвертовали, отправляли на гильотину и даже сжигали. - Интересно, что уготовано мне. Я предпочел бы виселицу. Быстрее и чище. – сам себе пробормотал Габриэль, впадая в странное полубессознательное состояние. Его уже не трясло от холода, нет, теперь его лихорадило, у него начался жар и следом за ним появились полубредовые мысли, обрывки прошлого, образы… Он не столько боялся смерти, сколько не хотел оставить Анну, только что воссоединившись с ней. Это было бы непростительной издевкой судьбы. Мысли о том, что левая рука Господа вряд ли может умереть так, как это свойственно обычным людям, охотник не допускал. Он вообще не воспринимал всерьез свой закрепившийся "статус". Он считал, ему просто везло. До недавних пор.
Отправлено: 10.07.11 20:41. Заголовок: - Карл! Ради Бога, б..
- Карл! Ради Бога, быстрее! - Я не виноват, что ты выбираешь себе таких огромных противников! Неужели нельзя было найти кого-то моих размеров? - КАРЛ, быстрее идти, а не говори! - Сама бы попробовала в таком облачении идти, Анна-Елена! - А я в ночной сорочке иду, по-твоему? Это был не самый гениальный план. Он даже не был толком продуман, чего скрывать. Валериус просто не могла думать ни о чем, кроме любимого мужчины, даже не смеясь над собой за такое уточнение. Раньше, ее необузданный цыганский нрав на вид не переносил любые подобные проявления чувств, но в данный момент принцессу больше бесил Карл, с его «Анна-Елена», чем тот факт, что по ее независимости был нанесен серьезный удар. Потому и сразу помчалась сюда, даже и, не представляя, как вытащит Габриэля из заточения. Одно лишь знала точно: у нее получится. Идея переодеться стражниками – была просто праздником по причине ухода здравого смысла, но это и не было задумано изначально. Просто эти падкие до красоты женщин громилы встали на пути Анны совсем не вовремя, тем самым добровольно сделав себя козлами отпущения. Девушка и не подозревала, что в ней таиться такая сила. Карл тоже этого не подозревал, пока чуть было не стал третьей жертвой. Плана у них не было, так почему бы не воспользоваться, подвернувшись под руку случаем? Идея была признана ужасной, стоило натянуть неприятно пахнущие лохмотья на себя, открыв при этом дивную вещь – на миниатюрной девушке и низкорослом монахе, они болтались, словно два мешка на огородных пугалах. Какой идиот примет их за стражников – неизвестно, но стоило хотя бы понадеяться, что именно такой им попадется. Благо, сегодня тьма была на стороне непутевых соратников охотника на нечисть, а жандармы, кои шли навстречу этой парочке, были слишком счастливы поимкой столь опасного преступника, чтобы проявить бдительность. Поэтому бравая команда тех, кого в армию не взяли, достаточно быстро проникла в нужный коридор, не переставая удивляться своему везению. В голове то и дело проскальзывала мысль, что это так просто им с рук не сойдет, что-то должно произойти, но был не тот момент, в который стоило бы полагаться на интуицию. Слишком поздно бежать, когда до заветной двери осталось всего несколько коридоров. Сердце отбивало безумный ритм в груди, и Валериус просто не выдерживала напряжения, на ходу избавляясь от жутко неудобной одежды, сковывающей движения, оставшись в своих родных одеяниях и направившись к самой защищенной камере сего заведения так быстро, как только могла. И стоило ей достичь преграды, Анна уже собиралась позвать мужчину по имени, но вовремя подоспел Карл, остановив брюнетку на пороге ошибки. Разумеется, уличение в собственной неправоте ей не понравилось, потому Анна не отказала себе в гневном шепоте, адресованном послушнику. Всегда было очень забавно наблюдать, как у этого праведника уши краснеют, даже если они в темноте. - Да что ты копаешься? Неужели не мог смастерить какую-то бомбу, или что ты там умеешь?! - Не торопи меня, почти готово! - Здесь кто-то есть?! Именем закона… Выразительный взгляд, в коем читалась настолько полная характеристика Карла, что его биография нервно кусала локти, была единственный ответом жандарму. И в этот же момент послушник видимо услышал обрывки фраз в голове принцессы, допустив роковую ошибку, и вся сооруженная им на замке конструкция вдруг сдетонировала, воплотив все пожелания девушки в реальность. Как результат, половина тяжеленной каменной преграды превратилась в руины, как и все надежды Валериус на светлое будущее. Радовало только одно: ее помощник улетел в верном направлении, собою устранив весомую преграду, состоящую из двух жандармов. Сама же «спасительница» временно частично лишилась слуха и перестала ориентироваться в пространстве, мало того, еще и приложилась хорошенько о каменную стену, угодив своей везучей спиной на какой-то металлический выступ. Не смертельно, но жутко больно. Благо, послушник после мягкого приземления отошел первый, и жутко эмоционально жестикулируя, рванул к сообщнице, чуть ли не силой вытягивая ее из коридора. До той весьма быстро дошла вся трагичность ситуации, ведь все их старания были насмарку. Да, им удалось значительно повредить дверь и вполне бы можно вытащить Габриэля, если бы не одно «но». Нерадивые служители закона вдруг очнулись от своей безграничной радости и всем полком двинулись сюда. Выбор невелик: либо продолжить спасательную операцию и самим угодить в соседнюю камеру, либо уносить ноги и попытаться еще раз. О своем нежелании придерживаться второго варианта развития событий Анна оповестила всех громкими криками, но ее разум в ответ вопил о необходимости этого, просто сводя девушку с ума. - Я вернусь! Карл, да пусти же меня! Я вернусь и спасу его, ты меня слышишь?!
Имя: Джеймс «Логан» Хоулетт Возраст: 120+ Сторона: X-Men | Avengers | своя Силы: мощная регенерация; когти и скелет укреплены неразрушимым металлом; пси-щиты; обостренные чувства и рефлексы; сверхчеловеческие физ.показатели; мастер рукопашного боя экстра-класса. Фраза: I\'m the best there is at what I do, but what I do best isn\'t very nice.
Сообщений: 29058
Репутация:
127
Фото:
Отправлено: 10.07.11 21:45. Заголовок: Не зная, сколько у н..
Не зная, сколько у него еще в запасе времени, Габриэль распоряжался имеющимся на данный момент свободным по возможности продуктивно, стараясь вспомнить все, что пережил за свою полную приключений жизнь. Порой в сознании всплывали такие образы, которые не в каждом учебнике по истории могут быть вписаны, и мужчина вновь начинал удивляться самому себе. Сколько же ему на самом деле лет? Чем еще он отличается от остальных людей? И последний вопрос волновал его больше всего, а именно, умирал ли он уже когда-то? Признаться честно, сейчас он никаких романтических эмоции в связи с приближавшейся кончиной не испытывал, более того, он твердо был уверен, что не готов и не хочет заканчивать свой жизненный путь. Основной причиной задержаться на бренной земле была Анна, так неожиданно, так фантастически воскресшая и подарившая ему не только дополнительные силы, веру в себя, но и невероятное упорство, с коим охотник сейчас медленно, но верно подползал к двери. Подобная растрата энергии была сейчас бесполезной, но на мгновение Ван Хельсингу показалось, что если он останется у каменной стены, то так и прирастет к ней, заледенев и покрывшись инеем. Движение символизировало борьбу, жизнь. Тем более, из-за массивной конструкции раздавались в следующие мгновения весьма необычные звуки. Сердце радостно затрепетало, когда Габриэль с трудом, но все же расслышал голос Анны. Его тут же захватило и волнение за девушку, забравшуюся так далеко, и благодарность, любовь, нежность, вспыхнувший огонек надежды, трезвость ума, неизвестно откуда взявшееся второе дыхание – все разом нахлынуло на охотника, придав ему силы настолько, что он сумел подняться на ноги. Однако стоило сделать шаг поближе к двери, как небольшой взрывной волной его пошатнуло в сторону, и драгоценная секунда, когда он мог бы надавить на преграду и выбраться, была потеряна. В дыре, возникшей в двери, он выхватил взглядом плечо Анны, ее знакомую до боли одежды, тихо позвал ее по имени, чувствуя, что ноги вновь подводят его и он вот-вот рухнет от бессилия. Сорвалось. Он понял это сразу, как только произошел взрыв. Что-то пошло не так, Карл всегда был предельно точен в подобных делах, а здесь им не удалось достигнуть цели… В следующие мгновения Габриэль почти вслух молился, чтобы их тоже не поймали жандармы. Он даже нашел в себе остатки энергии, чтобы несколько раз более-менее ощутимо дернуть на себя дверь, туго поддававшуюся на уступки борцу с нечистью. Жалкие потуги были вознаграждены вниманием полицейских, больше беспокоившихся за то, как бы не сбежал их главный трофей. Ван Хельсинг таким образом надеялся, что погоня за Анной и Карлом окажется в несколько раз меньше, чем могло бы быть. Через несколько секунд к нему в камеру не без усилий ворвался целый отряд, вихрем скрутив мужчину, заковав его в дополнительные кандалы и, хорошенько зарядив по ребрам, так, что у Габриэля перехватило дыхание, ему на голову надели мешок и выволокли из камеры, в спешке таща в новое убежище, а может быть уже даже на казнь?.. - Кончился ваш праздник… - задыхаясь, прохрипел сквозь плотную грубую ткань Ван Хельсинг, едва сдерживая стон боли – сразу несколько жандармов вцепились в простреленную руку, нещадно сжимая ее. - Ублюдки! Сукины дети!– грязно ругался начальник полиции, застигнутый врасплох нападением, попыткой бегства и испорченной репутацией его отдела. Он прикрикнул на подчиненных, дубинкой оглушил охотника, и приказал срочно подготовить все к исполнению приговора. Медлить было невозможно, каждый понимал это. - Чем раньше он сдохнет, тем лучше. Утроить конвой и охрану площади, где состоится казнь. Найти мне палача, немедленно! Ван Хельсинга теперь ни на минуту не оставляли в одиночестве, и пока на месте предстоящей гибели охотника в ускоренном темпе сооружали виселицу, его держали в главном здании жандармерии, где собрался практически весь штат полицейских. На всякий случай осужденного еще несколько раз хорошенько ударили по голове, добившись того, что он отключился. Уже через полчаса, избавив охотника от мешка, его в полубессознательном состоянии волокли к эшафоту, удерживая толпы людей, собранных в качестве зрителей предстоящей казни. Габриэль, перемазанный кровью, грязный, избитый, оборванный, производил гнетущее впечатление даже на хладнокровных обычно ко всему зевак. Кто-то из сердобольных попытался прорваться сквозь конвой и протянуть ему флягу с водой, но его тут же пристрелили. Больше никто из жителей города не решился на самоубийство во спасение Ван Хельсинга. Безвольно повисшая голова, резко качавшаяся вверх-вниз при каждом движении тащивших его практически на себе полицейских, была залита кровью и даже лицо непросто было различить в спутанных и мокрых волосах, падавших на прикрытые глаза. Лишь несколько раз он сумел поднять отяжелевшие веки, но не увидев перед собой ничего, кроме сапог жандармов, брусчатки, и мелькающих по сторонам отчужденных лиц, выхваченных из общей негодовавшей серой массы, боявшейся и ненавидевшей его непонятно за что, Габриэль вновь терял сознание или же еще ниже опускал голову. Больше всего сейчас он боялся за Анну, все еще не зная наверняка, удалось ли ей сбежать после неудачной попытки спасения его блудной души. Его наконец дотащили до эшафота, подняли, громыхая кандалами, и, опустив на шею веревку, конвоиры отошли в стороны, оставив осужденного один на один с начальником полиции, зачитывавшем спешно составленный приговор. Охотнику приписали дюжину самых кровавых убийств обычных людей помимо его собственных исковерканных достижений, и также обвинили его в сделке с дьяволом, на что Габриэль слабо усмехнулся, сморщившись от боли. Как смели они, недалекие, неведущие глупцы говорить ему в лицо такие вещи… Его считали пособником того, с кем он всегда боролся, чьих поборников уничтожал, не щадя себя, рискуя жизнью. -Последнее слово, осужденный. - Люди неблагодарны. – одними губами прошептал он, опустив голову и еще сильнее ощутив на шее грубую, колючую веревку. Казалось, она затянулась на нем еще туже. К рычагу, который должен был открыть деревянный люк под его ногами, подошел палач, поднял руку и Габриэль устремил потухший взгляд к небу, будто ища поддержки и утешения у небес. Однако все было затянуто черными тучами, и вот-вот должен был начаться ливень. И именно сейчас Ван Хельсинг наиболее остро ощутил, что смерть как никогда рядом. «Я уже не промокну под этим дождем. Не почувствую свежести в воздухе. Не сотру капли с лица. Не стряхну их со шляпы. И никогда не увижу ее глаза напротив, светящиеся счастьем. И абсент больше не обожжет горло. Но как тогда, я провалюсь в пропасть…» - и в это мгновение до обострившегося в критический момент слуха донесся негромкий скрип, и тяжесть собственного тела стремительно увела его вниз.
Отправлено: 14.07.11 01:27. Заголовок: - На этот раз никаки..
- На этот раз никаких взрывоопасных веществ, или я ими тебя накормлю! Дай мне нож! Было очень забавно смотреть на послушника сейчас, и это, пожалуй, было единственным более менее позитивным моментом во всей ситуации, но и он был не смешным. Когда «сообщник» спасал принцессу от роковой ошибки, она не сдержала бушевавших в ее душе эмоций, и в результате запечатлела их на лице того же спасителя в виде грандиозного синяка. Стоит признать, виновата была ситуация, а других вариантов обе стороны признавать и не собирались – слишком упрямы оба для правды. Собственно, к этому вопросу они вернуться, когда появится судья Габриэль и их рассудит. Сейчас самой главной целью было спасти жизнь последнего, и все мысли были сосредоточенны на плане спасения. Право на ошибку израсходовано, а значит, либо все, либо ничего. О последнем Валериус боялась даже думать. Возможно, раньше она и смогла бы жить без охотника, хотя это было лишь успокоением собственного эго, которое по-прежнему отрицало всякую возможность, для такой гордой и независимой девушки, влюбиться. Как бы там ни было, теперь все иначе. Жизни без этого мужчины она себе больше не представляла. И позволить забрать у себя последнего близкого человека – не собиралась ни в коем случае. - Ты жестокий человек, Елена-Анна, как твой друг тебе говорю. - Спасибо, что открыл мне глаза, Карл. Как я раньше не замечала! Фыркнув, цыганка, отпустила свою жертву, собственно, вокруг которой и разворачивался весь каламбур с «веселыми» комментариями. Не чистый на руку каретник, коего она «отбила» у родной преступной шайки уже сменил весь спектр цветов, пока девушка не удосужилась убрать руку с его горла, но не нож от лица. Бедняга уже был готов хоть на другой континент отвести, еще и денег дать, лишь бы эта бешеная брюнетка не отрезала ему чего, или того хуже. Этого было вполне достаточно, и первая часть плана пришла к логическому завершению, иными словами, все остальное зависело только от непосредственных исполнителей. К месту исполнения приговора Анна и Карл попали вместе с многочисленной толпой людей, уже в самый разгар происходящего. От одного взгляда на Ван Хельсинга сердце болезненно сжималось, и принцесса с трудом сдерживала себя, чтобы не броситься к нему, и плевать на последствия. Но этот план был просто глуп, и девушке пришлось найти в себе силы, сдержаться и продолжить действовать по плану. Валериус старалась найти себе другую точку, сосредоточиться на ней и избегать случайных взглядов на любимого, сорваться сейчас – непозволительная роскошь. Озвученный приговор вызвал у Анны нервный смешок, но скорее даже не из-за своей абсурдности, а из-за напоминания о скоротечности времени, ведь до часа Х остались считанные минуты. Нужно было торопиться, и времени на выбор лучшей позиции не было. Стоило девушке найти более менее удачное место среди толпы, поближе к Габриэлю и небольшой улочке, ведущей в городские лабиринты между сотен домов. Осталось самое тяжелое – ждать. Оружие в полной готовности, нервы натянуты, словно струны, вот-вот готовые оборваться, и безумный ритм ударов сердца в голове, сосредоточиться в такую минуту и просто, и тяжело одновременно. Вряд ли было что-то другое в жизни, чего можно ожидать с таким бешеным нетерпением и паническим ужасом, ведь как не парадоксально, чтобы спасти Габриэля – нужно дождаться, когда петля затянется на его горле. И этот момент настал. Стоило тьме показаться под ногами охотника, Анна резко выхватила пистоль из кобуры и дала старт их «операции». Сначала она стреляла на поражение, нарочно не задевая главной цели – веревки. Одновременно с выстрелами началась паника, толпа пришла в движение, повергнув площадь в полнейший хаос. Кажется, начальник полиции лишился весьма значимого куска своей грудной клетки, как и палач, пострадал, может, даже пострадавших было больше, но месть не интересовала Валериус так сильно, как спасение мужчины, потому, добившись должной реакции от людей, она сразу же, будто бы не нарочно, прострелила веревку и сделала еще несколько точных выстрелов, стараясь поразить как можно больше жандармов. Не нужный более пистоль отправился в свой последний полет, желая повторить путь пуль, и тем самым указав на местоположение преступницы. Та, еще больше выдав себя, сразу же бросилась бежать, увлекая за собой бравых стражей порядка. В это время под эшафотом активно орудовал послушник, коему нужно было убедить всех, что времени проведенного в петле Хельсингу хватило, чтобы перейти в мир иной, а главное убедить Габриэля самого себя не выдать. Когда же на спину «мертвого» мужчину во тьме вдоволь насмотрелись заглядывающие в дыру жандармы, бедный помощник начал самую сложную часть плана – нужно было дотащить охотника к карете. Анна, тем временем, сломя ноги неслась по улицам Парижа, чудом уворачиваясь от пуль. Видимо адреналин наделил ее неким бронежилетом, и этим стоило пользоваться, пока его действие не прекратилось. Только оторваться от погони ей не удавалось, а против весьма многочисленной группы преследователей, весьма крепких мужчин, у нее было не очень много шансов. Началом конца стало подкрепление, которое Валериус заметила краем глаза на соседней улице, а силы были на исходе, после стольких бессонных ночей полноценно не спасет никакой адреналин. Да, она не поставила Карла в известность, что не до конца продумала план действий. В частности ту его часть, в которой она благополучно отвлекает внимание и выходит сухой из воды. Это все были инстинкты, которые требовали от нее, как человека, бежать и спасать свою жизнь тем самым. Но, как оказалось, не вся ее судьба принадлежит ей самой. В какой-то момент девушка ощутила жуткую слабость, она неожиданно ударила в грудь и быстро распространилась по всему телу. Перед глазами потемнело в миг, и Анна осознала, что с ней происходит что-то явно не человеческой природы. В следующий момент она беспомощно упала на землю, чувствуя, как горит кожа и вместе с тем все ощущения становиться ярче, былая апатия Елены исчезает на глазах и она, пусть сейчас совсем не подходящий момент, чувствует себя Анной, как никогда в жизни сильно. Какая-то часть ее уже понимала, что происходит и одобряла такое решение небес, намерено согрешив. Ей больше не нужны были никакие привилегии, Валериус была готова и без них нести ношу своего призвания, как, видимо, и было положено взамен данного ей второго шанса. Пусть так будет тяжелее, но простые человеческие ценности порой важнее любого дара. Стоит признать, на этом подарки судьбы не завершились. Вскоре ее настигли преследователи, и Анна уже готова была к худшему, но этого не произошло. Мужчины, казалось, даже не заметили ее, распластавшуюся прямо посреди улицы. Либо это чудодейственный эффект французской грязи, либо… В последнем, она сумела убедиться, стоило принцессе взглянуть в одну из луж. Спасибо дождь за эту подсказку, иначе бы Валериус не сумела использовать произошедшее с пользой. Увидев на водной глади отражение темных локонов своих волос, брюнетка тут же сообразила, как же сильно ей повезло. Ведь жандармы искали миловидную блондинку, а уж никак не цыганскую принцессу. Поэтому, сделав вид, что ей крайне плохо, девушка указала пальцев в случайно выбранном направлении и оповестила своих же врагов, что та девушка на нее напала и побежала в данном направлении. Сама же Валериус, как только пришла в себя, сразу же поднялась на ноги и побежала к условленной улице, где должна была перехватить карету Карла и присоединиться к ним. Пришлось изрядно напрячься, чтобы успеть вовремя, но стоило карете появиться в поле ее зрения, как у Анны открылось второе дыхание, и она на ходу приметила себе, своего рода, трамплин, с которого прыгнула на карету, чтобы не останавливать ее и не терять время. С трудом открыв дверь, она и сама толком не могла сказать, как сумела попасть вовнутрь. Наверное, когда до столь желанной цели какие-то секунды, то в человеке открываются сверхъестественные способности. - Анна?! - Хоть бы раз мне поверил! Ответ принцессы Карлу прозвучал совсем не так гневно, как она собиралась это произнести и виною тому предательски дрожащий голос. Стоило девушке увидеть возлюбленного, пусть черты лица было сложно различить из-за крови, которая, казалось, была повсюду, как она полностью потеряла голову, поддавшись нахлынувшим эмоциям. В глазах сверкали предательски выступившие слезы, и Валериус больше ничего не волновало, кроме желания поскорее обнять его, хоть как-то облегчить страдания мужчины, пока над ним колдовал послушник. Быстро сев поближе к любимому, Анна дрожащими руками, как можно осторожнее, притянула его к себе и обняла, прижимая его голову к своей груди, поближе к сердцу. - Надо было запереть тебя в кладовке, когда была такая возможность, Ван Хельсинг! Я же люблю тебя, безумец… Пускай сейчас она отчаянно крепко обнимала мужчину, ни за что не собираясь его отпускать, Анна не могла не оставаться собой, пусть и, будучи на грани истерики.
Имя: Джеймс «Логан» Хоулетт Возраст: 120+ Сторона: X-Men | Avengers | своя Силы: мощная регенерация; когти и скелет укреплены неразрушимым металлом; пси-щиты; обостренные чувства и рефлексы; сверхчеловеческие физ.показатели; мастер рукопашного боя экстра-класса. Фраза: I\'m the best there is at what I do, but what I do best isn\'t very nice.
Сообщений: 29099
Репутация:
127
Фото:
Отправлено: 21.07.11 20:59. Заголовок: От забвения, темного..
От забвения, темного, как парижская ночь, Ван Хельсинга пробудил далекий женский голос. Лишь несколько мгновений спустя он распознал знакомые нотки Анны и заставил себя открыть глаза. Одновременно с этим он попытался сделать вдох, но сумел издать лишь слабый хрип и, стараясь не впадать в панику, нашел способ дышать более-менее безболезненно для изувеченной шеи, на которой, казалось, до сих пор была затянута веревка – так сильно сдавила она ему горло. - Только под угрозой моей гибели ты решилась на признание в любви. Узнаю твой стиль, милая. – он тихо, почти беззвучно рассмеялся, но это больше походило на кашель тяжело больного. - Ван Хельсинг, тебе еще нельзя разговаривать! Лежи, пожалуйста, смирно, я хочу дать тебе кое-что… - начал было Карл, копошившийся рядом, но мужчина жестом попросил его остановить свой монолог и тихо отозвался: - Оставь нас наедине ненадолго, будь добр. И скажи кучеру, чтобы путь держал до границы с Италией. И ближайшую остановку сделать только через полтора часа в какой-нибудь деревне по пути, не раньше. Спасибо. – чуть приподнявшись, но все еще оставаясь в объятиях девушки, Габриэль внимательно проследил за тем, как ловко Карл выбрался из салона кареты и переметнулся к кучеру. Затем, кашлянув, он улыбнулся Анне и потянулся, чтобы поцеловать ее в качестве благодарности за спасение. - Ты не находишь ситуацию забавной? По идее я должен всегда выручать тебя, рискуя жизнью. А сегодня вышло наоборот. Как тебе удалось пробраться? Как сумела сбежать от погони?.. Знаешь, Анна, я с каждой проведенной с тобой минутой все сильнее, все крепче люблю тебя. Но если в следующую мою попытку выразить свои чувства нагрянет отряд солдат, нам придется отплыть куда-нибудь на необитаемый остров… - он улыбнулся еще чуть шире, пересел осторожно так, чтобы не слишком давить своим весом на цыганскую принцессу, и едва дотронулся до своей шеи, наощупь пытаясь понять, насколько глубоко успела впиться веревка. - Повезло, что выдержали позвонки. Однако держать голову еще не могу. Кажется, либо что-то порвал, либо очень сильно потянул. Принцесса Валериус, как же вы допустили такое? – он тихо рассмеялся, поднес к губам ее ладонь и поцеловал снова. Именно в этот момент в кабину заглянул Карл и пожаловался, что кучер отказывается везти их так далеко. - А ты передай ему, что за пособничество в побеге ему грозит точно такая же виселица, зато с нами он будет в безопасности и на границе получит приличное вознаграждение. - Хорошо, но зачем нам в Италию? - Затем, дорогой Карл, что ты отправишься прямиком в Ватикан с торжественной вестью, что Ван Хельсинг провалил задание, не уложившись в срок, и добровольно покидает службу, желая кардиналу и всему ордену долгих лет и прекрасного здоровья. – с едва заметной, немного грустной усмешкой отозвался Габриэль, глядя на Анну, а не на своего собеседника. - Но Ван Хельсинг, зачем же оставлять работу? Ты же только это и умеешь. - А вот и нет, Карл, я многое умею. Кроме того, в жизни настали перемены и сейчас не до борьбы с нечистью. – он крепче сжал руку девушки. - Куда же вы направляетесь? - В Венецию, друг мой.
Отправлено: 07.08.11 16:21. Заголовок: - Молчал бы уж, остр..
- Молчал бы уж, остряк. Если я тебя спасла, это не значит, что я сама тебя не задушу! Не смотря на то, что выражение лица Анны было весьма негодующим, она даже не думала отказываться от положенного ей поцелуя. Сейчас охотник напоминал что-то среднее, между свертком из окровавленных одеяний и очень резвым поросенком, только из грязевой ванны, для принцессы, как бы ни комично звучало в данном предложении, не было никого желание этого чуда природы. Казалось бы, опасность еще не позади, в таких условиях раны мужчины представляли огромную опасность, но после пережитого стресса Валериус была настолько рада этому более менее спокойном мигу с ним рядом, что не думала ни о чем, кроме как того момента, когда под руку попадет что-либо пригодное для того, чтобы охотника вымыть, и она сможет отыграться за все вымотанные нервы. Хотя нет, не может быть все столь просто. Габриэль открыл рот, от чего, и без того горячая кровь цыганки, стала стремительно повышать свою температуру, приближая к точке кипения. Кто сказал, что женщина не может одновременно радоваться присутствию мужчины, и желать хорошенько вправить ему мозги? Эта – и не то может. - О да, СЕГОДНЯ вышло наоборот. Уже второй раз я спасаю твою беспечную душу ценой, если не собственной жизни, так дарованным свыше шансом на новую жизнь, а ты все продолжаешь шутить! – Фыркнув, Анна отвернулась к окну. – Знаешь, очень хорошо, что цыганская принцесса это допустила, хотя бы в ближайшее время никуда не будешь совать свой любопытный нос. Тем временем, пока принцесса насупилась и обиженно смотрела в окно, пред ними явился Карл, чтобы выслушать новые наставления. И пусть сказанное Габриэлем не просто тронуло ее сердце, а весьма сильно задело, Валериус из-за свой нешуточной гордости продолжала делать вид, что их даже не слышала. В конце концов, у нее было полное право так себя вести. Всем известно, что порою самому умереть или нести пытки – куда легче, чем видеть, как страдает дорогой тебе человек. Тем более, после первой, неудавшейся попытки его спасти… Честно, сказать, если еще минуту назад, Анна думала, что в полном порядке, то сейчас адреналин порядком отступил, и девушка начала ощущать, как внутри ее пронимает дрожь. Только теперь она осознала, что выстрели она парой секунд позже, или не найди места среди толпы вовремя… Да что там, детали не имеют значения. Габриэля могло не быть сейчас рядом, допусти они с Карлом хоть одну, ничтожную ошибку. Не говоря уже о том, что и сами могли бы угодить в лапы жандармов и их бы никто не пощадил. Остается только удивляться, как же сильно этой троице повезло. - Не волнуйся, Карл. Уверена, он принесет даже больше пользы, если будет убивать только ту нечисть, что сама за ним охотиться. Уж тем более, за нами двумя. – Чуть дрожащим голосом, наконец-то, отозвалась Анна. – А еще он потрясно умеет мотать мне нервы, так что не пропадет, точно тебе говорю, – Вдохнув, принцесса откинула голову на спинку сидения, а пальцами зарылась в волосы мужчины, неспешно их перебирая. – Ван Хельсинг… Я ведь уже отдала тебе все, что у меня было, и не желаю об этом. Теперь моя хрупкая человеческая жизнь – в твоих руках.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 2
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме