| цитата: |
| Внешний вид: розовая футболка, темно-синие джинсы и кеды. Волосы собраны в хвостик. |
|
Ей приснилась школа. Громадная, пустынная, с черными пустыми окнами и широкими коридорами, по котором свободно гулял откуда-то взявшийся ветер. Она, задыхаясь, бежала вперед, забывая смотреть под ноги, спотыкаясь о собственные ступни. Кровь в ушах билась так сильно, что Дженнифер не слышала высокого скрипа, с каким скользили по полу ее кеды. Она заплутала во тьме и бежала на ощупь, натыкаясь руками на стены, сбиваясь на шаг, а затем снова переходя на бег. Школа, ставшая лабиринтом, грозила превратиться в ее могилу, потому что за темноволосой по пятам шел ужасный человек без лица. С каждым шагом, с каждым метром, здание школы, казалось, увеличивалось в размерах, тогда как расстояние между Дженни и ее преследователем неумолимо сокращалась. И в самый последний момент, когда монстр протягивал к ней свои черные конечности с узловатыми длинными пальцами, она вскрикнула и проснулась.
Школа. Просторная светлая школа, такая же тихая и безлюдная, как в ее ночном кошмаре. Дженнифер смело входит внутрь, лицо ее сводит судорога. Девушка, под ребрами у которой бьется тревога, отмечает, что по коридорам за ней следует эхо. Сделав над собой громадное усилие, она приветливо улыбается встретившемуся уборщику и облегченно выдыхает из легких застоявшийся воздух.
Это уже не ночной кошмар. Это кошмарная явь. Александрийская средняя школа во всем ее великолепии. Широкие коридоры, освещенные сильными лампами. Здесь нет места теням – тени рассеиваются лампами дневного света. Здесь почти нет людей, но это потому, что Кармайк, по обыкновению, приехала слишком рано, задолго до начала первого учебного дня нового года.
Ноги, обутые в кеды, скользят по чистым блестящим полам. Никаких неприятных визгливых скрипов – еще один камень падает с ее души. Дженнифер медленно тянет руку к ручке двери, обхватывает ее своими пальцами настоящей скрипачки и замирает в нерешительности. Поворачивает голову вправо, влево – никого.
- Никого, – пожимает плечами. И входит.
В классе пусто. Первые парты выстроились в ровную линию перед девственно чистой доской. Учительский стол тоже пуст, но девушке мниться присутствие в помещении кого-то постороннего. От этих мыслей волоски на руках встают дыбом, а по спине бегут мурашки.
- Человек без лица. – Смеется она, слишком громко и слишком заливисто, чтобы принять ее нервный смех за искренний. Как ни странно, этот нехитрый трюк девушке помогает унять беспричинное беспокойство.
Дженни подходит к окну, возле которого, положив обе руки на белый подоконник, замирает. Отсюда ей видно пустующую стоянку, и стадион, на котором завтра Эдди, ее Эдди будет набирать новичков в команду, на котором ее саму примут или откажут в принятии в женскую команду поддержки.
Сама того не заметив, темноволосая начинает улыбаться. Она отходит от окна, усаживаясь за одну из парт. А именно за первую парту, ту, что стоит у самой стены. Она бы и рада сесть у окна, но тогда ее взгляд неизменно будет натыкаться на стол мистера Макнейра – такой пытки она не выдержит. Дженнифер садится. Механически, как во сне, достает из сумки учебные принадлежности и аккуратно выкладывает их на стол. Справа тетрадки, рядом – пенал. На край парты она кладет телефон, у которого предусмотрительно отключает звук – не дай бог зазвонит на занятии. Все так же, не осознавая себя и своих действий, открывает пенал, шарит в нем пальцами и наконец находит простую синюю ручку без колпачка, оставшуюся еще с прошлого года. Берет тетрадь, кладет ее, раскрытую, прямо перед собой и начинает читать конспекты, написанные собственной твердой рукой. Глаза двигаются от строчки к строчке, следить помогает ручка, зажатая в руке, а губы неслышно двигаются в унисон со словами, звучащими в ее голове.
В тетради по истории слишком много дат. Дженни сложно их читать и еще сложнее запомнить. Но она должна – обещала отцу исправить оценки по истории.
Кармайк не любит историю. Кажется, это единственный предмет, который ей сложно учить. У девушки прекрасная память, но все ее естество противиться запоминанию событий, случившихся давным-давно, имен, умерших или убитых. Ей не хочется помнить о войнах и пролитой крови, не хочется носить в себе память о человеческих зверствах. И, поддавшись порыву, Дженнифер отодвигает тетрадку в сторону, поворачивает голову к окну и смотрит. Смотрит. Так она сидит какое-то время, в мягкой безмятежной тишине.
Она еще не готова – год начался слишком скоро. Лето промелькнуло перед глазами, не оставив после себя ничего кроме соленых слез и красных роз на могиле матери.
Этим летом умерла ее мать, а Дженни сидит сейчас тут, в школе, как будто ничего не случилось. Как будто…
Мир продолжает существовать. Небеса не рухнули, преисподняя не разверзлась. Подумаешь, скончалась от сердечного приступа пожилая домохозяйка. И кому какое дело, что вместе с ней умерла частичка души амбициозной главы ученического совета, которая разом растеряла все свои амбиции.
Дженнифер глядит в чистое нежно-голубое небо и представляет светящийся силуэт своей мертвой матери, ставшей ангелом, забывая, на какое-то время, о том, что не верит ни в ангелов, ни в Бога. Она вспоминает свою мамочку и то, как однажды, они вдвоем вырезали из бумаги белоснежных ангелов. У нее ангелы не получались, а у ее матери выходили живыми – глаз не оторвать. А на елку, рядом со звездой, повесили ангела Дженни: мятого, с неровными краями…
Она вспоминает рождество, запах маминых имбирных человечков, горящую елку, подарки. В уголках глаз копиться влага, но Дженнифер ее как будто не замечает. Руки сами собой тянуться к тетради, все еще раскрытой. Перевернув несколько страниц, темноволосая безжалостно вырывает несколько листов, на которых синей ручкой выводит силуэты ангелов. Потом она складывает из разлинованной бумаги двух журавликов и отправляет их в полет, конечной точкой которого становится мусорная корзина. Кармайк с неестественным интересом наблюдает как белые журавли опускаются в мусор, и в это время сами становится мусором.
Дверь за ее спиной открывается и в тишину класса врывается какофония звуков. Дженнифер морщиться, напрягается и сразу же расслабляется, потому что дверь, громко хлопнув, отрезает комнату от неприятного шума. Теперь не слышно голосов, только шаги; и чей-то знакомый голос восторженно интересуется:
- Ты уже видела новенького? До Дженни не сразу доходит, что вопрос обращен к ней. Развернувшись на стуле, она упирается взглядом в свою светловолосую подругу, похудевшую и, в целом, похорошевшую за лето.
- А, Эмми, – Дженнифер, которая в это время растерянно крутит в руках ручку, пытается улыбнуться.
- Как прошло лето? – Спрашивает она, игнорируя прозвучавший вопрос, но потом, видя выражение лица подруги, отвечает на вопрос вопросом:
- Какого еще новенького? И правда – какого? Дженнифер была главой студенческого совета и, если бы в этом году в школе должен бы был появится новый ученик, она бы об этом знала.
- Ничего о нем не знаю, – задумчиво тянет брюнетка, внимательно глядя
сквозь Эмми. Потом, как можно более жизнерадостно, задает вопрос, которого все это время ждала ее подружка:
- Симпатичный? Ответ слышит почти сразу:
- На любителя. Но ты бы видела его тачку! Дженнифер вопросительно поднимает бровь:
- Да? И что же у него за машина? – Ей уже начинает становится интересно.
- Не знаю, – легкомысленно отмахивается Эмми Менсон,
- но дорогая и чертовски быстрая – это сразу видно. - Тогда все ясно, – смеется Дженни. И это первый ее искренний смех за лето. Она чувствует легкую обиду на подругу, за то что та не интересуется ее каникулами, но, зная Эмми и ее большую любовь к парням, понимает, что у той все мысли заняты новичком.
- Наверняка, вампир – шутит Дженнифер. А она-то думала, что уже разучилась шутить.
- Наш новенький. Как в “Сумерках” и “Дневниках” вампира. – Поясняет брюнетка, а затем задается вопросом:
- Или в “Сумерках” он новичком не был? - Как я выгляжу? – Перебивает ее Эмми и поворачивается вокруг своей оси.
- Как обычно, – откликается темноволосая, беря в руки тетрадь с конспектами. Она смотрит в свои записи, но, даже не глядя на Менсон, чувствует, что та обиделась.
- И, чтобы ты знала, обычно ты выглядишь великолепно, – наставительно произносит Дженни, поднимая глаза на Эмми. Та улыбается во весь рот и согласно кивает. Кармайк вздыхает и, после непродолжительной паузы, наставляет блондинку:
- Ну и чего ты ждешь? Иди и разузнай о нем побольше. – Дженнифер снова опускает глаза в тетрадь; слыша, как хлопает о косяк дверь, она, не отрываясь от чтения, бросает в пустоту:
- Потом расскажешь мне. Ей нужно учить историю. Взгляд прыгает со строчки на строчку, но перед глазами стоит лишь образ возбужденной Эмми, и ее слова эхом отдаются в ушах:
- … видела новенького? “Хочу ли я на него посмотреть?” – Спрашивает Дженни у себя же и, получив утвердительный ответ, поднимается и идет к двери.
“Посмотрим…” 
- участник сейчас на форуме